Распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, измеряемая по шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности (ШВОПБ), – это оценка доли населения, которое сталкивается с умеренными или серьезными ограничениями своей способности получать достаточное количество пищи в течение года. Люди сталкиваются с умеренным отсутствием продовольственной безопасности в том случае, когда теряют уверенность в том, что смогут добыть необходимые пищевые продукты, и вынуждены иногда в течение года снижать качество и (или) количество потребляемой пищи из-за нехватки денег или других ресурсов. Острое отсутствие продовольственной безопасности означает, что у людей, вероятно, закончились пищевые продукты, они испытывают голод и, в самом крайнем случае, не едят несколько дней подряд, подвергая свое здоровье и благополучие серьезному риску.
Острое отсутствие продовольственной безопасности затронуло 2,8 процента населения региона ЕЦА (около четверти от среднемирового показателя 11,3 процента) в 2022 году, что чуть ниже 2,9 процента в 2021 году, но все еще выше уровня 1,5 процента в 2019 году, который отмечался до начала пандемии COVID-19 (РИСУНОК 3, ТАБЛИЦА 3). Доля людей, сталкивающихся с острым отсутствием продовольственной безопасности, по субрегионам в 2022 году составила 4,6 процента в Центральной Азии, 3,7 процента на Западных Балканах, 2,0 процента в ЕС-27 и Соединенном Королевстве, 1,8 процента на Кавказе, 1,4 процента в европейских странах бывшего Содружества независимых государств (СНГ) и на Украине, 1,2 процента в странах ЕАСТ. С 2015 года снижение наблюдалось только в субрегионах Кавказа и ЕАСТ, на Западных Балканах ситуация осталась неизменной, а во всех прочих субрегионах доля людей, страдающих от острого отсутствия продовольственной безопасности, в 2022 году превысила показатель 2015 года. Доля людей, испытывающих острое отсутствие продовольственной безопасности, в период с 2019 по 2021 гг. выросла во всех субрегионах, особенно резкое повышение отмечено в группе «Другие страны», включая Израиль и Турцию, и в 2022 году вернулась к доковидным значениям только на Кавказе. Однако во всех субрегионах процентная доля людей, страдающих от острого отсутствия продовольственной безопасности, была ниже среднемирового уровня.
| Острое отсутствие продовольственной безопасности |
Умеренное или острое отсутствие продовольственной безопасности |
|||||||||
| 2015 | 2019 | 2020 | 2021 | 2022 | 2015 | 2019 | 2020 | 2021 | 2022 | |
| ВЕСЬ МИР | 7,6 | 9,3 | 10,8 | 11,7 | 11,3 | 21,7 | 25,3 | 29,4 | 29,6 | 29,6 |
| Европа и Центральная Азия | 1,9 | 1,5 | 2,3 | 2,9 | 2,8 | 10,7 | 9,8 | 11,3 | 12,4 | 11,9 |
| Кавказ | 2,5 | 1,8 | 3,1 | 2,0 | 1,8 | 14,6 | 15,7 | 15,9 | 15,9 | 14,7 |
| Центральная Азия | 1,4 | 2,3 | 4,8 | 5,0 | 4,6 | 9,1 | 13,5 | 17,8 | 20,1 | 17,4 |
| Европейские страны СНГ и Украина | 1,1 | 0,7 | 1,2 | 1,2 | 1,4 | 11,9 | 8,9 | 10,2 | 10,1 | 10,9 |
| Страны ЕАСТ | 1,7 | 0,7 | 0,5 | 0,9 | 1,2 | 5,4 | 3,1 | 2,2 | 4,0 | 3,9 |
| ЕС-27 и Соединенное Королевство | 1,7 | 1,1 | 1,4 | 2,1 | 2,0 | 7,5 | 6,0 | 6,3 | 6,6 | 7,0 |
| Другие страны | 5,2 | 5,4 | 7,4 | 9,4 | 9,1 | 27,0 | 28,9 | 35,6 | 42,2 | 35,8 |
| Западные Балканы | 3,7 | 2,7 | 5,4 | 5,3 | 3,7 | 16,5 | 14,6 | 17,6 | 19,7 | 16,9 |
В 2022 году в Европе и Центральной Азии от острого отсутствия продовольственной безопасности страдали ориентировочно 26,2 млн человек (ТАБЛИЦА 4), что на 1,1 млн человек меньше, чем в 2021 году, но практически на 49 процентов больше, чем в 2015 году. Данное количество снизилось в период с 2015 по 2019 г. на 3,2 млн и увеличилось в 2019-2021 гг. как следствие пандемии. В 2022 году в регионе проживало 3 процента от общего количества человек (900,1 млн), страдающих от острого отсутствия продовольственной безопасности.
Количество человек, испытывающих серьезную нехватку продовольствия, увеличилось в период с 2021 по 2022 г. в странах ЕАСТ, европейских странах СНГ и на Украине. Данный показатель остался неизменным на Кавказе и снизился в остальных субрегионах ЕЦА.
| 2015 | 2017 | 2019 | 2020 | 2021 | 2022 | |
| ВЕСЬ МИР | 561,5 | 623,8 | 719,8 | 850,7 | 927,3 | 900,1 |
| Европа и Центральная Азия | 17,6 | 17,8 | 14,4 | 21,5 | 27,3 | 26,2 |
| Кавказ | 0,4 | 0,3 | 0,3 | 0,5 | 0,3 | 0,3 |
| Центральная Азия | 1,0 | 2,0 | 1,7 | 3,6 | 3,8 | 3,5 |
| Европейские страны СНГ и Украина | 2,3 | 1,9 | 1,3 | 2,4 | 2,4 | 2,7 |
| Страны ЕАСТ | 0,2 | 0,2 | <0,1 | <0,1 | 0,1 | 0,2 |
| ЕС-27 и Соединенное Королевство | 8,4 | 7,7 | 5,4 | 7,2 | 10,8 | 10,3 |
| Другие страны | 4,6 | 5,1 | 5,0 | 6,9 | 8,8 | 8,6 |
| Западные Балканы | 0,7 | 0,7 | 0,5 | 1,0 | 0,9 | 0,7 |
По оценкам, в регионе ЕЦА в 2022 году 111,1 млн человек страдали от умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, что на 4,7 млн человек меньше, чем в 2021 году (РИСУНОК 5, ТАБЛИЦА 5). Количество человек, страдающих от умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, ежегодно увеличивалось только в европейских странах СНГ, на Украине, в ЕС-27 и Соединенном Королевстве, тогда как в странах ЕАСТ показатель остался прежним, а в прочих субрегионах ЕЦА снизился.
В регионе ЕЦА показатель распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности составил 11,9 процента в 2022 году, что на 10,7 процента больше, чем в 2015 году, но на 0,5 процента меньше, чем в 2021 году (РИСУНОК 3, ТАБЛИЦА 3). Среднемировой показатель в 2022 году был равен 29,6 процента. В группе «Другие страны», включая Израиль и Турцию, показатель распространенности умеренного отсутствия продовольственной безопасности по субрегионам в 2022 году составил 35,8 процента по сравнению с 17,4 процента в Центральной Азии, 16,9 процента на Западных Балканах, 14,7 процента на Кавказе и 10,9 процента в европейских странах СНГ и на Украине.
| 2015 | 2017 | 2019 | 2020 | 2021 | 2022 | |
| ВЕСЬ МИР | 1 612.4 | 1 817.0 | 1 966.4 | 2 307.2 | 2 342.5 | 2 356.9 |
| Европа и Центральная Азия | 98,2 | 98,6 | 90,9 | 105,3 | 115,8 | 111,1 |
| Кавказ | 2,4 | 3,0 | 2,6 | 2,7 | 2,7 | 2,5 |
| Центральная Азия | 6,3 | 9,9 | 9,9 | 13,3 | 15,3 | 13,4 |
| Европейские страны СНГ и Украина | 24,1 | 23,5 | 18,0 | 20,7 | 20,4 | 21,5 |
| Страны ЕАСТ | 0,8 | 0,6 | 0,4 | 0,3 | 0,6 | 0,6 |
| ЕС-27 и Соединенное Королевство | 37,8 | 34,5 | 30,6 | 32,1 | 33,7 | 36,3 |
| Другие страны | 23,7 | 23,8 | 26,7 | 33,1 | 39,6 | 33,9 |
| Западные Балканы | 3,0 | 3,3 | 2,6 | 3,2 | 3,5 | 3,0 |
| Острое отсутствие продовольственной безопасности |
Умеренное или острое отсутствие продовольственной безопасности |
|||||||||||
| Мужчины | Женщины | Мужчины | Женщины | |||||||||
| 2019 | 2020 | 2022 | 2019 | 2020 | 2022 | 2019 | 2020 | 2022 | 2019 | 2020 | 2022 | |
| ВЕСЬ МИР | 7,9 | 9,1 | 9,5 | 8,6 | 10,3 | 10,6 | 22,1 | 25,4 | 25,4 | 23,7 | 28,0 | 27,8 |
| Европа и Центральная Азия | 1,6 | 2,3 | 2,6 | 1,4 | 2,1 | 2,8 | 9,1 | 10,4 | 10,7 | 9,9 | 11,5 | 12,5 |
| Кавказ | 1,6 | 2,9 | 1,9 | 2,1 | 3,3 | 1,8 | 14,9 | 15,3 | 14,0 | 16,9 | 16,8 | 15,5 |
| Центральная Азия | 2,2 | 4,3 | 4,4 | 2,4 | 5,1 | 4,6 | 12,6 | 15,8 | 17,3 | 14,0 | 19,3 | 17,4 |
| Европейские страны СНГ и Украина | 0,7 | 1,3 | 1,4 | 0,7 | 1,0 | 1,4 | 8,5 | 9,9 | 9,4 | 9,3 | 10,8 | 12,6 |
| Страны ЕАСТ | 0,8 | 0,8 | 1,5 | 0,5 | <0,5 | 1,0 | 3,1 | 2,9 | 3,7 | 3,0 | 1,4 | 4,1 |
| ЕС-27 и Соединенное Королевство | 1,2 | 1,6 | 1,8 | 0,9 | 1,2 | 2,2 | 5,7 | 6,0 | 6,3 | 6,2 | 6,6 | 7,7 |
| Другие страны | 5,2 | 6,9 | 8,8 | 5,7 | 8,0 | 9,5 | 27,2 | 33,1 | 34,0 | 30,8 | 38,4 | 38,1 |
| Западные Балканы | 2,8 | 5,7 | 3,3 | 2,9 | 5,1 | 4,3 | 14,3 | 17,2 | 15,9 | 15,5 | 18,4 | 18,5 |
В 2022 году произошло снижение данного показателя в странах ЕАСТ, ЕС-27 и Соединенном Королевстве, европейских странах СНГ и на Украине по сравнению с 2015 годом. В субрегионах Кавказа, Центральной Азии и Западных Балкан наблюдался рост, при этом наибольшее повышение было отмечено в Центральной Азии (9,1 процента в 2015 году против 17,4 процента в 2022 году). Страны ЕАСТ, европейские страны СНГ и Украина вошли в число субрегионов, в которых показатель распространенности повысился с 2021 года, тогда как во всех прочих субрегионах, по оценочным данным, он снизился. По оценкам, наибольшая распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в 2022 году наблюдалась в Грузии (36,5 процента), за которой следовали Албания (30,2 процента) и Украина (28,2 процента) (РИСУНОК 6).
В регионе ЕЦА женщины чаще, чем мужчины, страдают от отсутствия продовольственной безопасности. На РИСУНКЕ 7 видно, что в 2022 году показатель распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в регионе был выше для женщин (12,5 процента), чем для мужчин (10,7 процента). Данная тенденция согласуется с общемировыми уровнями и аналогична по всем субрегионам при незначительных отличиях в ряде субрегионов. В ТАБЛИЦЕ 6 показана общая тенденция к повышению показателя распространенности острого отсутствия продовольственной безопасности и умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в регионе ЕЦА как для мужчин, так и для женщин. По субрегионам наблюдается снижение обоих показателей среди мужчин и женщин на Кавказе, только среди женщин в Центральной Азии и только среди мужчин на Западных Балканах. Более того, отмечается снижение распространенности острого отсутствия продовольственной безопасности среди женщин на Западных Балканах, умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности среди мужчин в европейских странах СНГ и на Украине, а также среди женщин в группе «Другие страны», включая Израиль и Турцию.
В 2022 году наибольший показатель распространенности отсутствия продовольственной безопасности среди женщин – 38,1 процента (против 34 процентов среди мужчин) – наблюдался в группе «Другие страны», включая Израиль и Турцию. Далее следовали Западные Балканы с показателем 18,5 процента среди женщин (против 15,9 процента среди мужчин) и Центральная Азия с показателем 17,4 процента среди женщин (против 17,3 процента среди мужчин). В европейских странах СНГ и на Украине показатель распространенности среди женщин (12,6 процента) был на 3,2 процентных пункта выше, чем среди мужчин (9,4 процента). На Кавказе показатель распространенности среди женщин (15,5 процента) был на 1,5 процентных пункта выше, чем среди мужчин (14 процентов).
