Влияние на женщин потрясений и стрессов, уязвимость женщин для них и невосприимчивость к ним зависят от целого ряда факторов. Это, в частности: виды выполняемой ими работы и условия труда; широко распространенные неформальные и нестабильные формы занятости; непропорционально тяжелое бремя работы по уходу, которое ложится на плечи женщин; недостаточный доступ женщин к производственным активам и услугам; а также социальные и политические нормы, препятствующие расширению прав и возможностей женщин и обеспечению гендерного равенства в агропродовольственных системах. На представленной в главе 1 схеме гендерных аспектов агропродовольственных систем показано, что структурные факторы гендерного неравенства, потрясения и неблагоприятные факторы по-разному воздействуют на мужчин и женщин. Широко распространено мнение, что функция женщин в домохозяйствах сводится к смягчению воздействия потрясений, поэтому в условиях потрясений они вынуждены перестраивать свой режим работы и потребления пищи, отказываться от амбиций и снижать ожидания1.
В этой главе рассматривается, как различные виды потрясений и стрессов, в частности пандемия COVID-19, изменение климата, конфликты и связанные с ними экономические кризисы, влияют на существующее неравенство, формируют и зачастую усугубляют его. Кроме того, в главе рассматривается, как такие потрясения и стрессы влияют на устойчивость женщин и девочек и на продовольственную безопасность и питание членов их домохозяйств. Жизнестойкость агропродовольственных систем определяется как "способность агропродовольственной системы, столкнувшись с любыми препятствиями, на протяжении долгого времени устойчиво обеспечивать наличие и доступность достаточного количества безопасных и питательных пищевых продуктов для всех, а также поддерживать источники средств к существованию субъектов агропродовольственной системы"2. Повышение невосприимчивости женщин к потрясениям и стрессам крайне важно для укрепления продовольственной безопасности и улучшения питания и, следовательно, для решения задач в рамках ЦУР 2.
ПОВЫШЕНИЕ ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ ЖЕНЩИН жизненно ВАЖНО ДЛЯ УЛУЧШЕНИЯ ПОЛОЖЕНИЯ В ОБЛАСТИ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ПИТАНИЯ.
Потрясения и стрессы редко возникают по отдельности: как правило, они появляются в комплексе и тесно переплетены друг с другом, что затрудняет выработку стратегий преодоления. В особенно сложном положении оказываются жители сельских районов, где нищета, неравенство и изменение климата тесно взаимосвязаны, что повышает уязвимость населения, особенно женщин и девочек3. Их уязвимость также обусловлена многоплановыми и взаимно пересекающимися формами дискриминации по таким признакам, как пол, возраст, этническая принадлежность, состояние здоровья, наличие инвалидности и экономическое положение.
Острые кризисы, такие как пандемии или экстремальные погодные потрясения, нередко возникают на фоне хронических затяжных кризисов, например, связанных с изменением климата. В таких условиях часто усиливаются и усугубляются существующие гендерные различия, возрастает объем выполняемой женщинами неоплачиваемой работы по уходу, сокращается и затрудняется их доступ к информации и мерам безопасности, возрастают масштабы гендерного насилия, усугубляются их финансовые трудности и у них остается меньше возможностей для получения средств к существованию4. Многоплановые, возникающие одновременно кризисы часто возникают в странах с высоким уровнем гендерного неравенства; например, во многих странах, подверженных частым экстремальным климатическим явлениям, также остро стоят проблемы гендерного неравенства5 или нищеты6, 7, 8. Неблагоприятные климатические факторы могут косвенно провоцировать или усугублять конфликты, особенно в регионах, которые зависят от сельского хозяйства и сталкиваются с другими институциональными проблемами, такими как политическая нестабильность и низкий уровень экономического развития9, 10.
Для решения вышеперечисленных проблем необходимы мероприятия, направленные на повышение невосприимчивости к внешним воздействиям и адаптационного потенциала на социальном, экономическом уровнях и в масштабах ландшафтов. Они должны осуществляться с применением подходов, построенных на учете гендерной проблематики и характера потрясений и позволяющих расширять возможности женщин справляться с многоплановыми повторяющимися потрясениями и неблагоприятными факторами в краткосрочной и долгосрочной перспективе, а также должны расширять возможности женщин как проводников изменений в интересах повышения жизнестойкости агропродовольственных систем в целом.
Потрясения и стрессы приводят к экономическим кризисам, которые по-разному влияют на мужчин и женщин, на городские и сельские районы и на сельское хозяйство по сравнению с другим секторами.
Пандемия COVID-19 оказала более тяжелое воздействие на оплачиваемую работу женщин в агропродовольственных системах по сравнению с предыдущими экономическими кризисами. В частности, существенно сократилась занятость женщин в агропродовольственных системах в целом и в несельскохозяйственных сегментах агропродовольственных систем. В период финансовых кризисов 1990-х годов общее число занятых в сельском хозяйстве возросло, так как в него пришли работники, вытесненные, в частности, из производственных отраслей, строительства и государственного сектора11, 12. Во время этого и предыдущих кризисов показатели занятости женщин возросли, особенно заметно выросло число работающих женщин из малоимущих семей, имеющих низкий уровень образования и занятых в неформальном секторе, что выступило контрциклическим фактором13, 14.
Экономический кризис и кризис цен на продовольствие 2007–2008 годов иначе влияли на занятость в агропродовольственных системах. Небольшое сокращение занятости женщин как в сельском хозяйстве, так и в несельскохозяйственных сегментах агропродовольственных систем по всему миру в целом было сопоставимо с уровнем снижения занятости мужчин в этом секторе (рисунок 5.1)15. Сельское хозяйство не служило буфером в глобальном масштабе, хотя в разных регионах ситуация была неоднородной. Так, наиболее существенное сокращение занятости женщин отмечалось в Северной Африке, тогда как в странах Африки к югу от Сахары выросла занятость как женщин, так и мужчин.
Пандемия COVID-19 выявила глубоко укоренившееся в агропродовольственных системах гендерное неравенство. Кроме того, она усугубила неравенство между мужчинами и женщинами, особенно в таких аспектах, как занятость, доступ к финансовым ресурсам (сбережения, активы и доступ к кредитам) и полноценному питанию, доступ к медицинским услугам и их использование, бремя ухода и распространенность домашнего насилия16, 17.
В первый год пандемии COVID-19 занятость женщин в агропродовольственных системах сократилась более существенно, чем занятость мужчин, чего не происходило в предыдущие кризисы. Занятость женщин в агропродовольственных системах снизилась на 12 процентов, а занятость мужчин – всего на 3 процента. Сокращение занятости женщин было преимущественно обусловлено сокращением объемов деятельности в несельскохозяйственных сегментах агропродовольственных систем. В 2020 году в агропродовольственных системах вне сельского хозяйства было занято на 22 процента меньше женщин, чем в 2019 году, тогда как занятость мужчин в секторе за тот же период снизилась всего на 2 процента (рисунок 5.2)18. Особенно заметные гендерные различия в сокращении занятости были зафиксированы в Юго-Восточной Азии и в Латинской Америке и Карибском бассейне.
Те же тенденции во время пандемии COVID-19 наблюдались в экономике в целом: во всех регионах доля женщин, сообщавших в ходе обследований о потере работы, превышала долю мужчин19. Особенно серьезно от пандемии пострадали розничная торговля, бизнес и обрабатывающая промышленность, где трудятся 40 процентов женщин20 (примеры по конкретным странам см. во врезках 5.1 и 5.2). Пандемия имела тяжелые последствия для женщин и молодежи, так как они составляют значительную долю низкоквалифицированных работников с низким уровнем образования и поэтому чаще всего работают на условиях самозанятости или выполняют разовые работы и, следовательно, чаще остаются без работы или имеют нестабильный доход 21, 22, 23, 24.
Исследование показало, что пандемия COVID-19 оказала разное воздействие на женщин и мужчин в сельских домохозяйствах в Кении, Нигере, Руанде и Угандеi.
В Кении доля сельских женщин, в начале пандемии сообщавших о сокращении доходов в связи с пандемией COVID-19, превышала долю мужчин. Женщины и мужчины, занятые преимущественно на разовых работах, а также в сегментах переработки, сбыта и торговли, значительно чаще теряли доходы в связи с пандемией, чем работники обоих полов, занятые в других секторах. В Нигере были зафиксированы подобные различия в уровне потери доходов по разным видам деятельности, обеспечивающей средства к существованию, однако здесь в течение первого года пандемии мужчины чаще, чем женщины, сталкивались с перебоями в доходах.
Женщины и мужчины применяли разные стратегии преодоления трудностей. В Кении женщины при потере дохода в первую очередь тратили сбережения; и мужчины, и женщины продавали активы и занимали деньги, при этом существенных гендерных различий не наблюдалось. Основными "кредиторами" выступали друзья и родственники, на втором месте были группы самопомощи и деревенские сберегательные группы. Лишь небольшая доля респондентов брала займы в банках, у ростовщиков или в кооперативных банках. Государственные пособия для удовлетворения своих потребностей использовали 20 процентов женщин и 10 процентов мужчин.
В Нигере первыми мерами реагирования на потерю дохода были продажа активов и сокращение потребления; различий между мужчинами и женщинами отмечено не было. Многие мужчины и женщины использовали займы в качестве стратегии преодоления трудностей на протяжении всей пандемии, причем женщины чаще брали деньги в долг ближе к концу пандемии, а мужчины в этот период чаще использовали для преодоления трудностей сбережения. В Руанде основной стратегией преодоления трудностей как для мужчин, так и для женщин было использование сбережений. Респонденты сообщали о затрудненном доступе к денежным пособиям, и как женщины, так и мужчины использовали собственные активы и сбережения. Однако мужчины чаще, чем женщины, сокращали расходы, продавали имущество и искали альтернативную или дополнительную работу. Чем дольше продолжалась пандемия, тем более крупные суммы респонденты, особенно женщины, брали в долг, что было связано с истощением сбережений и активов и с отсутствием доступа к пособиям, предоставляемым государством или НКО.
В Уганде мужчины чаще брали деньги в долг в начале пандемии, тогда как женщины прибегали к этой стратегии на более позднем этапе, после истощения активов и сбережений. Большинство сельских мужчин и женщин в основном брали деньги в долг у неформальных источников, например у друзей и соседей, или использовали системы взаимного кредитования. Лишь очень немногие из них пользовались официальными источниками, такими как банки и микрофинансовые организации. Женщины чаще, чем мужчины, пользовались системами взаимного кредитования.
В Центральной Азии пандемия COVID-19 привела к расширению гендерного разрыва в числе занятых в сельскохозяйственном секторе и вне его, в полномочиях по принятию решений и в доступе к активам и финансам. В Кыргызстане и Таджикистане доля женщин, потерявших доход из-за пандемии, существенно превышала долю оказавшихся в таком положении мужчин (в Кыргызстане – 44 процента женщин и 37 процентов мужчин; в Таджикистане – 28 процентов женщин и 22 процента мужчин).
Женщины и мужчины использовали различные стратегии преодоления потрясений, вызванных пандемией. Сельские мужчины чаще продавали активы, чем сельские женщины, поскольку женщины в странах Центральной Азии обычно располагают скудными активами, что связано с дискриминационными нормами законодательства, обычного права и гендерными социальными нормамиi, ii, iii. В Кыргызстане и Узбекистане число женщин, не имеющих сбережений, превышало число мужчин в таком положении, поэтому доля мужчин, использовавших для преодоления последствий потрясения сбережения существенно превышала долю прибегнувших к такой стратегии женщин (в Кыргызстане– 12 процентов и 6 процентов, а в Узбекистане – 22 процента и 18 процентов). Во всех трех рассматриваемых странах сельские женщины, не имея возможности обратиться в официальные финансовые учреждения (от 5 до 16 процентов женщин), вынуждены были занимать деньги у знакомых или родственников.
Кроме того, они были вынуждены совмещать сельскохозяйственную деятельность с работой по дому, лечением заболевших членов семьи и помощью детям, находящимся на домашнем обучении, что увеличило бремя выполняемой ими неоплачиваемой работы. В Таджикистане затраты времени на уход за детьми выросли у 47 процентов женщин и 34 процентов мужчин, а затраты времени на помощь в учебе – у 48 процентов женщин и 38 процентов мужчин. Потеря работы и дохода в сочетании с ограниченной мобильностью провоцировали напряженность и агрессию со стороны членов семьи, что делало сельских женщин уязвимыми для физического и эмоционального насилияiv, v, vi. Кроме того, в период пандемии был затруднен доступ к медицинским учреждениям и услугам, при этом в Кыргызстане меньше времени на посещение медицинских учреждений стали тратить 51 процент женщин и 40 процентов мужчин, а в Таджикистане – 77 процентов женщин и 68 процентов мужчин.
Сельские женщины в большей степени, чем мужчины, пострадали от пандемии в плане доступа к продовольствию (рисунок A). Возникновение и последующее распространение пандемии COVID-19 и связанные с ней ограничения на передвижения, введенные правительствами многих стран, вызвали резкий рост цен на продовольствие и его нехватку. Потеря доходов, перерывы в работе и предпринимательской деятельности и гендерные разрывы на рынке труда усугубили существующие различия в возможностях принятия решений о расходах заработанных денежных средствvii, viii; в частности, сократились возможности женщин приобретать пищевые продукты. Такие факторы особенно серьезно сказались на продовольственной безопасности женщин и их способности обеспечивать себя достаточным и здоровым питанием.
Женщины чаще, чем мужчины, связывали с пандемией субъективное ощущение отсутствия продовольственной безопасности (в Кыргызстане – 81 процент и 73 процента, в Таджикистане – 67 процентов и 56 процентов, а в Узбекистане – 70 процентов и 66 процентов). Аналогичное соотношение наблюдалось и в сокращении потребления различных пищевых продуктов: число сельских женщин, которые в результате пандемии стали потреблять меньше мяса и мясных продуктов, яиц и молочных продуктов, фруктов, овощей, фасоли, бобовых и орехов, превышало соответствующий показатель среди мужчин.
Кроме того, в период пандемии вырос объем выполняемой женщинами работы по уходу. На женщинах лежит множество обязанностей, связанных с работой по уходу, что в сочетании с перебоями в работе служб и закрытием школ привело к увеличению объемов выполняемой ими неоплачиваемой работы по уходу за членами семьи: если в марте 2020 года женщины выполняли в 1,8 раза больше такой работы, то в сентябре 2021 года – уже в 2,4 раза больше19. Увеличение бремени работы по уходу усугубляет риск потери работы, поскольку работа по дому и неоплачиваемые домашние обязанности вынуждают женщин отказываться от работы или сокращать рабочее время. В течение первого года пандемии время, затрачиваемое на оплачиваемый труд, сократилось примерно у 49 процентов женщин25.
Кроме того, во время пандемии выросло число девочек, бросивших школу по причинам, не связанным с закрытием школ (число прекращавших обучение в школе девочек в 1,21 раза превышало число бросавших школу мальчиков)19. В Гондурасе и Уганде в период действия карантинных мер резко вырос объем выполняемой девочками работы по дому и уходу за членами семьи, а посещаемость школ среди девочек снизилась гораздо существеннее, чем среди мальчиков26. Если девочки бросают школу, им бывает трудно возвращаться к учебе27.
Пандемия COVID-19 усугубила отсутствие продовольственной безопасности по всему миру, но особенно серьезно она ухудшила положение женщин, что привело к увеличению разрыва в уровне продовольственной безопасности мужчин и женщин. Как отмечалось в главе 1, в 2019 году, до начала пандемии, разрыв составлял 1,7 процентного пункта, в первый год пандемии вырос до 3 процентных пунктов26, а в 2021 году достиг 4,3 процентного пункта.
Такой рост гендерного разрыва в продовольственной безопасности обусловлен целым рядом причин. Сокращение возможностей женщин производить и распределять продовольствие ограничило их покупательную способность и доступ к питательным продуктам28. Обусловленное пандемией снижение доходов привело к росту рабочей нагрузки, а рост цен на пищевые продукты заставил население сократить объемы потребляемой пищи и покупать более дешевые источники калорий, что усугубило проблемы в области продовольственной безопасности и питания. В ряде стран и регионов доля женщин и девочек, вынужденных сократить количество приемов пищи и снизить ее качество, превышала долю вынужденных прибегать к таким мерам мужчин и мальчиков, что обусловлено социально-культурными ценностями и обычаями, лежащими в основе гендерного неравенства в домохозяйствах26, 29, 30.
Во время пандемии COVID-19 резко возросли распространенность гендерного насилия и терпимость к нему; в первую очередь выросли масштабы домашнего насилия и жестокого обращения в отношении женщин и девочек, главным образом в результате внутрисемейных конфликтов в период действия карантинных мер, закрытия школ и отсутствия продовольственной и финансовой безопасности31, 32. Первым признаком роста распространенности гендерного насилия стало увеличение числа лиц, обращающихся в службы поддержки для пострадавших от насилия, в полицию и в отделения первой помощи жертвам домашнего насилия в больницах33. Требования оставаться дома могут приводить к тому, что люди дольше находятся с лицами, способными совершать насилие, и в то же время имеют ограниченные возможности для передвижения и для обращения в службы поддержки34. Уязвимость и насилие во время пандемий усугубляются такими факторами, как возраст, социально-экономическое положение, этническая принадлежность и инвалидность35.
Домохозяйства в разных странах мира применяли различные стратегии преодоления потрясений, вызванных пандемией. Такие стратегии зависели от жизнестойкости в период до пандемии, которая, в частности, зависела от финансовых ресурсов, социального и человеческого капитала (см. врезки 5.1 и 5.2). Уровень невосприимчивости к экономическому воздействию пандемии COVID-19 связан с факторами гендерного неравенства. Однако возможности преодоления трудностей и ответные меры зависят не только от гендерных различий, но и от продовольственной среды (сельской и городской) и от структуры агропродовольственных производственно-сбытовых цепочек. Сельские женщины и девочки, которые чаще заняты в неформальном секторе и не имеют достаточного доступа к производственным ресурсам, социальной помощи и услугам поддержки, могут еще больше зависеть от партнеров-мужчин35. Обусловленная такой зависимостью неспособность отстаивать свои интересы в сочетании с отсутствием продовольственной безопасности и ограниченными возможностями передвижения может побуждать женщин прибегать к негативным стратегиям выживания, таким как оказание платных сексуальных услуг и другие формы сексуальной эксплуатации34, 35.
Основной мерой реагирования на пандемию COVID-19 по всему миру стали программы социальной защиты. Однако к июлю 2021 года всего 20 процентов мер социальной защиты и мер по поддержке рынка труда в связи с COVID-19 разрабатывались с учетом гендерных факторов36. Представляющие интерес государственные механизмы социальной защиты, сформированные с учетом гендерных факторов, преимущественно ориентированы на решение проблем занятости в неформальном секторе, на смягчение гендерного насилия и на сокращение масштабов неравного распределения работы по уходу35.
Изменение климата и связанные с ним потрясения оказывают серьезное воздействие на экономические сектора, активно подвергающиеся воздействию погодных и климатических явлений и зависящие от них, такие как сельское хозяйство 3. Кроме того, изменение климата влияет на цепочки поставок продовольствия и на другие компоненты агропродовольственных систем, что сказывается на питании, экологических и социально-экономических показателях населения и на состоянии источников средств к существованию37. Таким образом, последствия изменения климата препятствуют усилиям по сокращению масштабов нищеты и замедляют работу по решению проблем продовольственной безопасности и питания в общемировом масштабе. Тяжесть воздействия изменения климата на страны и общества варьирует в зависимости от местных условий, подверженности климатическим рискам и степени воздействия таких рисков на сельские домохозяйства и на отдельных жителей сельских районов.
Адаптационный потенциал – способность отдельного человека, домохозяйства или общины повышать невосприимчивость к климатическим рискам и приспосабливаться к ним – определяет уязвимость членов сообществ к изменению климата, которая может быть обусловлена гендерной принадлежностью и другими взаимосвязанными социальными факторами, такими как класс, социально-экономическое положение, этническая принадлежность и уровень образования3, 38, 39. Повышение адаптационного потенциала снижает чувствительность к изменению климата и делает человека, домохозяйство или общину менее уязвимыми для его последствий. На адаптационный потенциал влияют доступность и наличие ресурсов, включая финансовые, технические, образовательные, социальные и природные, и возможности использовать их. Воздействие изменения климата связано с глобальными тенденциями в плане неравенства: больше всего от последствий изменения климата страдают малоимущие и наиболее уязвимые группы населения, обладающие недостаточной способностью справляться с экономическими и экологическими потрясениями и факторами стресса8, 37, 40, 41.
Изменение климата по-разному воздействует на мужчин и женщин3. Как будет показано в следующих разделах, существуют гендерные различия в плане чувствительности к климатическим факторам стресса и потрясениям, которые наряду с частотой неблагоприятных явлений определяют тяжесть воздействия. В свою очередь, различия в адаптационном потенциале и предпочтительных стратегиях реагирования на изменение климата определяют различные уровни уязвимости и разное воздействие на благополучие38. Различия по-разному проявляются в разных условиях и в разной степени влияют на способность женщин и мужчин с разными социальными параметрами, такими как возраст, классовая и этническая принадлежность и др., проявлять субъектность в отношении выбора предпочтительных вариантов реагирования42. В отличие от других, главным образом непредвиденных, потрясений, рассмотренных в этой главе (пандемия COVID-19 и конфликты), как поступательное изменение климата, так и острые климатические потрясения создают особые проблемы. Таким образом, чтобы смягчать климатические кризисы еще до их наступления, необходимо упреждающее регулирование с учетом гендерных аспектов.
Степень подверженности людей климатическим стрессам и потрясениям, а также то, насколько серьезно меняется или может меняться их положение в зависимости от таких стрессов и потрясений, определяется различными факторами, включая гендерную принадлежность. На чувствительность к климатическим рискам влияют различия в ролях, обязанностях и правах сельских женщин и мужчин в отношении источников средств к существованию, в значительной степени определяемые гендерными нормами и социальными структурами38. Гендерные параметры, по-разному влияющие на характер воздействия неблагоприятных климатических факторов и потрясений и чувствительность к ним в разных районах мира, в сочетании с другими параметрами социального расслоения40, 42, такими как класс, возраст и наличие инвалидности, определяют адаптационный потенциал и, следовательно, степень уязвимости.
Нищета, социальное отчуждение и дискриминация этнических меньшинств, коренных народов и женщин с низким уровнем дохода, для которых агропродовольственные системы являются основным источником средств к существованию (см. главу 2), делают эти группы более уязвимыми для отсутствия продовольственной безопасности и неполноценного питания вследствие изменения климата3. Понимание особенностей возникновения потрясений и взаимосвязанных неблагоприятных климатических факторов в разных контекстах помогает выявлять конкретные группы мужчин и женщин, которые могут подвергаться повышенному риску в связи с их воздействием42. Существуют такие эффективные методики выявления групп, подвергающихся особо серьезным рискам, и факторов, делающих различные группы мужчин и женщин в агропродовольственных системах уязвимыми для изменения климата, как геопространственные системы, картирование и другие модели с применением индексов; их использование позволяет более целенаправленно планировать и проводить мероприятия по климатической адаптации с учетом гендерных факторов5, 43, 44, 45.
Изменение климата оказывает масштабное негативное воздействие на агропродовольственные системы, например за счет снижения продуктивности сельского хозяйства и сбоев в товаропроводящих цепочках продовольствия. Таким образом, оно понижает уровень жизни многих женщин, живущих в странах с низким и средним уровнем дохода, для которых агропродовольственные системы – прямой источник занятости (см. главу 2).
Характер воздействия климатических рисков на мужчин и женщин зависит от контекста (например, сельские или городские районы, низкий или высокий уровень финансового благополучия)41, 40. Так, в странах с низким и средним уровнем дохода сельские женщины, которые обычно отвечают за сбор воды (см. главу 2), наименее защищены от усугубляемых изменением климата изменений в доступности воды и наиболее чувствительны к ним46, 47. Наводнения и связанные с ними риски для здоровья (например, холера, диарея) могут наносить больший урон уязвимым городским домохозяйствам, чем семьям в сельских районах, по причине неудовлетворительного функционирования систем водоснабжения и тесноты, в которой живут люди, а городские женщины страдают от таких явлений больше, чем остальные группы населения48.
Данные свидетельствуют о резких различиях в смертности мужчин и женщин при наступлении экстремальных погодных явлений и стихийных бедствий. Женщины, особенно находящиеся в неблагоприятном социально-экономическом положении, лишенные возможностей проявлять субъектность и не имеющие доступа к информации, далеко не всегда могут обратиться за помощью и поддержкой, реже выживают после стихийных бедствий и имеют более низкую продолжительность жизни по сравнению с мужчинами49, 50, 51, 52. Многие сельские женщины в Южной и Юго-Восточной Азии не умеют плавать и залезать на деревья, что связано с культурными нормами; в результате они чаще гибнут во время наводнений53, 54. Традиция "пурды" (затворничества женщин) в Южной Азии ограничивает возможности их участия в социально-экономической деятельности за пределами дома и коррелирует с более высокой уязвимостью и смертностью женщин в результате стихийных бедствий. Вероятно, причина таких ситуаций состоит в том, что женщины не допускаются до участия в планировании эвакуации или не решаются покинуть дом в поисках убежища до наступления бедствия55, 56.
Уровень смертности женщин и мужчин от теплового стресса также неодинаков, хотя данные по этому показателю по-прежнему в основном относятся к странам с высоким уровнем дохода, а положение в странах с низким и средним уровнем дохода остается недоизученным. Данные по ряду стран Европы указывают на более высокую смертность женщин, особенно пожилых, от теплового стресса57, 58, 59, а в США число зарегистрированных случаев естественной смерти, связанной с тепловым стрессом, выше среди мужчин60. Кроме того, выявлена связь подверженности тепловому стрессу и другим экстремальным явлениям с гендерным насилием61, 62 – такое сочетание неблагоприятных факторов может дополнительно повышать заболеваемость и риск смертности женщин. Например, в периоды экстремальной жары в Испании растет количество зарегистрированных случаев насилия со стороны интимного партнера, убийств женщин и звонков в службы поддержки – такая тенденция может быть связана с повышенной раздражительностью и стрессом, из-за которых людям становится труднее удержаться от совершения насилия63.
Уязвимость для последствий изменения климата неразрывно связана с адаптационным потенциалом64. Его формируют социально-экономические и институциональные факторы, важнейшим из которых представляется гендерное неравенство, особенно в районах, наиболее подверженных климатическим рискам. Сквозные факторы, влияющие одновременно и на гендерное неравенство, и на адаптационный потенциал, включают как неравный доступ к ресурсам, образованию и институтам, так и культурные нормы и существующие социальные структуры41.
Кроме того, мужчины и женщины по-разному подходят к выбору предпочтительных методов адаптации и принимают решения о ней65. Различия в решениях о методах адаптации отчасти обусловлены гендерными различиями в ролях и обязанностях мужчин и женщин: как первые, так и вторые в первую очередь используют методы, непосредственно влияющие на их источники средств к существованию и деятельность66, 67. Несмотря на важную роль женщин в принятии стратегий повышения устойчивости к изменению климата3, они имеют ограниченную свободу действий, что мешает им выдвигать аргументы в пользу применения предпочитаемых ими стратегий и методов адаптации к изменению климата, обсуждать и контролировать их применение на различных уровнях (домохозяйство, община, группа, организация и политические механизмы)3.
Женщины и мужчины имеют неодинаковые возможности использовать производственные ресурсы и технологии, необходимые для адаптации к изменению климата. В ряде стран изменение климата приводит к росту нагрузки на женщин, поэтому для повышения их благополучия особенно важен доступ к трудосберегающим технологиям и инструментам68, 69, 70. В Восточной Африке женщины практически не имеют доступа к ресурсам, что может мешать осваивать климатически оптимизированные технологии даже тем из них, кто заинтересован в их изучении и применении71, 72. Женщины могут не иметь возможностей изучать или осваивать технологии, если они считаются "не женскими" в соответствии с местными гендерными нормами73. Например, гендерные нормы могут ограничивать возможности женщин по применению таких климатически оптимизированных подходов74, как почвозащитное и ресурсосберегающее земледелие75 и агролесоводство76, лишать их возможностей приобретать и использовать удобрения и улучшенные семена77, 78. Они могут препятствовать использованию женщинами современного производственного оборудования и энергосберегающих технологий для переработки пищевых продуктов, которые могут быть жизненно необходимы для адаптации к изменению климата. В то же время сельские женщины нередко отвечают за селекцию семян сельскохозяйственных культур и сохранение традиционных сортов и диких сородичей сельскохозяйственных культур, тем самым способствуя поддержанию обширной генетической базы для растениеводства79.
Для адаптации к изменению климата важен доступ к услугам (как финансовым, так и консультационным) и к информации. Дискриминационные гендерные нормы снижают невосприимчивость женщин к изменению климата, ограничивая их мобильность и доступ к службам распространения знаний и информации о климате, мешая им пользоваться возможностями для получения дохода, вступать в группы и местные организации46, 68, 80. В Африке основным препятствием для внедрения методов агролесоводства признается отсутствие доступа к информации, а с особыми трудностями в получении такой информации сталкиваются женщины-фермеры и домохозяйства, возглавляемые женщинами81. Кроме того, женщины могут иметь отличные от мужчин предпочтения в отношении услуг по предоставлению климатической информации и страховых продуктов на основе погодных индексов82, 83. Если предпочтения женщин не учитываются при разработке услуг по распространению знаний о климате в сельском хозяйстве, женщины могут избегать использования таких услуг, что может препятствовать обмену знаниями84. Гендерный разрыв во владении мобильными телефонами (см. главу 3) также может ограничивать возможности женщин по получению информации о климате и погоде85. Женщины имеют недостаточный доступ к финансовым услугам по сравнению с мужчинами (см. главу 3). Например, в Гватемале и Гондурасе женщинам труднее получать сельскохозяйственные кредиты и займы в официальных финансовых учреждениях, хотя они чаще инвестируют в стратегии адаптации к изменению климата86. Также отмечаются существенные гендерные различия в доступе к сельскохозяйственному страхованию, его использовании и спросе на него87. Под влиянием гендерных норм, ограничивающих мобильность женщин и их возможности оформлять документы на землю, они могут реже заключать договоры страхования на основе погодного индекса88.
Женщины и мужчины имеют неодинаковые возможности использовать производственные ресурсы и технологии, необходимые для адаптации к изменению климата.
Основополагающее значение для повышения жизнестойкости фермеров – как женщин, так и мужчин – имеет социальный капитал. Членство в общественных организациях и возможность участвовать в их деятельности могут способствовать внедрению климатически оптимизированных сельскохозяйственных технологий89. Данные показывают, что женщины часто получают климатическую информацию, ресурсы и экономические возможности благодаря социальным связям и группам; кроме того, они помогают женщинам развивать потенциал и полнее проявлять субъектность39. В ряде стран мужчины имеют более широкие социальные связи (см. главу 3) и активнее участвуют в принятии решений в сообществах, что может помогать им адаптироваться к меняющимся условиям67.
Основополагающее значение для повышения невосприимчивости к изменению климата имеет человеческий капитал. Людям с более высоким уровнем образования, знаний и навыков легче осваивать новые технологии, разнообразить свои источники средств к существованию и получать доступ к услугам90. В результате изменения климата девочки могут оказаться в худшем положении в плане образования, чем мальчики38, 91, тогда как помощь девочкам в получении образования, защите репродуктивных прав и освоении жизненных навыков может способствовать повышению невосприимчивости к изменению климата92. Например, в Малави благодаря программам школьного питания снижается число девочек, вынужденных бросать школу во время засухи 93.
Используемые женщинами, мужчинами и домохозяйствами методы преодоления климатических потрясений, например сокращение потребления пищевых продуктов, продажа активов, миграция или изменение распределения труда, серьезно влияют на благополучие жeнщин и их жизнестойкость в будущем46, 94. Сельские женщины, имеющие пониженную жизнестойкость и, следовательно, ограниченные возможности реагировать на изменение климата, часто вынуждены прибегать к краткосрочным стратегиям преодоления трудностей в ущерб долгосрочной устойчивости к климатическим потрясениям и неблагоприятным факторам46, 95, 96, 97, 98. Например, женщины в Индии часто уменьшают число приемов пищи и порции в периоды засухи, что негативно сказывается на их состоянии здоровья99. В Уганде активы мужей лучше защищены от погодных потрясений, чем активы жен, при этом имеющиеся данные показывают, что домохозяйства, пострадавшие от наводнений, могут продавать активы жен, кроме земли100. Женщины, чьи мужья мигрируют в связи с изменением климата и другими экономическими проблемами, вынуждены брать на себя дополнительную работу101 и подвергаются повышенному риску смертности102.
Решения об изменении распределения труда также имеют разные последствия для мужчин и женщин с точки зрения объема выполняемой работы. В периоды аномально жаркой погоды трудовые обязанности в домохозяйствах перераспределяются так, что на плечи женщин ложится более тяжелое бремя по выполнению сельскохозяйственных работ. Например, в Объединенной Республике Танзания объем неоплачиваемого сельскохозяйственного труда мужчин в домохозяйствах, где жили и мужчины, и женщины, в периоды жаркой погоды сокращался, тогда как объем труда женщин оставался без изменений; в домохозяйствах, где проживали только женщины, объем неоплачиваемого сельскохозяйственного труда женщин в такие периоды возрастал103. Исследование, проведенное недавно в Африке104, показало, что, хотя в периоды жаркой погоды и во время засух рабочее время в сельском хозяйстве сокращается, на фермах, принадлежащих женщинам, объем сокращения на 40 процентов ниже. Таким образом, доля рабочего времени, затрачиваемого женщинами на сельскохозяйственные работы в такие периоды, возрастает по сравнению с мужчинами, из чего можно сделать вывод, что женщины гораздо серьезнее страдают от связанных с погодой потрясений, поскольку выполняют большой объем работы, несмотря на погодные условия. Девочки старшего возраста чаще, чем мальчики, вынуждены пропускать школу, если после климатических потрясений в хозяйстве требуется помощь членов семьи, что может иметь долгосрочные последствия для их благополучия98, 105, 106.
Женщины и домохозяйства, применяющие краткосрочные стратегии преодоления последствий изменения климата, могут также использовать практики, не обеспечивающие адекватной адаптации, которые могут приводить к деградации природных ресурсов, или такие негативные механизмы преодоления последствий, как оказание сексуальных услуг за деньги или за предоставление помощи62, 107. Кроме того, на фоне учащающихся экстремальных погодных явлений возрастает число ранних и принудительных браков (см. также врезку 5.3, в которой рассматривается возможное воздействие на детский труд). Например, в Бангладеш в год, характеризующийся периодами умеренно или экстремально жаркой погоды, или на следующий год после него возрастает число женщин и девочек, которые рано выходят замуж или вступают в принудительные браки, и увеличивается число женщин, вступающих в браки с мужчинами с более низким уровнем образования и с мужчинами, склонными к насилию над сексуальным партнером108. В такие периоды семьи могут охотнее соглашаться на нежелательные браки женщин и девочек (с представителями более бедных семей и с мужчинами с более низким уровнем образования), чтобы облегчить финансовое бремя, отдать меньше приданого или перенести свадьбу; при этом женщины подвергаются рискам заболеваемости и смертности, которые сохраняются и по завершении неблагоприятных погодных явлений108.
Увеличение частоты и интенсивности экстремальных погодных явлений в результате изменения климата влияет на условия жизни и источники средств к существованию миллионов человек, включая уязвимых детей. Кроме того, учитывая гендерные различия в распределении домашней и трудовой деятельности и в бремени работы по уходу, неблагоприятные климатические явления могут по-разному влиять на мальчиков и девочек.
Исследование, проведенное в Кот-д'Ивуаре, Непале, Перу и Эфиопии, показало, что периоды засухи и проливных дождей оказывают разное воздействие на частоту работы и трудозатраты (выраженные в затраченных на работу часах) детей в зависимости от гендерных аспектов и страны, хотя единых закономерностей выявлено не было. В Кот-д'Ивуаре в периоды проливных дождей частота работы мальчиков понижается, а частота работы девочек повышается. В засушливые периоды трудозатраты мальчиков возрастают, тогда как трудозатраты девочек остаются без изменений. В Эфиопии в периоды проливных дождей частота работы и трудозатраты мальчиков возрастают, тогда как данные о влиянии засушливых периодов на работу мальчиков и девочек отсутствуют. В Непале трудозатраты девочек в периоды проливных дождей снижаются, а трудозатраты мальчиков остаются без изменений. В засушливые периоды частота работы девочек повышается, а частота и трудозатраты мальчиков – наоборот. В Перу связи между периодами проливных дождей и засушливыми периодами (по подтвержденной информации в отдельных источниках) и детским трудом выявлено не было. Но в ходе дополнительного анализа была выявлена корреляция между засушливыми периодами (информация о которых была записана со слов респондентов) и повышением частоты работы и трудозатрат мальчиков; у девочек такого соотношения выявлено не было.
Таким образом, климатические явления по-разному влияют на трудовую нагрузку мальчиков и девочек, но данные не показали единых закономерностей в зависимости от пола и погодных условий, что свидетельствует о необходимости более обстоятельного изучения механизмов, влияющих на сложившееся положение, в частности связей между климатическими потрясениями, работой детей и нагрузкой по уходу.
Преодоление гендерного неравенства играет ключевую роль в переходе к моделям развития, обеспечивающим невосприимчивость к изменению климата. Действия по решению проблем, связанных с изменением климата, по достижению целей в области адаптации к изменению климата и по смягчению его последствий должны осуществляться таким образом, чтобы не только предотвратить дальнейшее усугубление гендерного дисбаланса, но и обеспечить снижение уязвимости и расширение прав и возможностей женщин41.
В последние годы по всему миру, прежде всего в странах, затронутых конфликтами, растут масштабы голода и обостряется проблема отсутствия продовольственной безопасности, что делает задачу по обеспечению невосприимчивости агропродовольственных систем к внешним воздействиям особенно важной (см. врезку 5.5)2. Страны, пострадавшие от вооруженных конфликтов, становятся очагами отсутствия продовольственной безопасности, неполноценного и недостаточного питания109. Конфликты и нестабильность представляются основными факторами роста масштабов голода, особенно в странах Ближнего Востока и Северной Африки, по сравнению с показателями 2012 года110. Судя по данным о количестве пострадавших, конфликты и отсутствие безопасности остаются основными причинами продовольственных кризисов по всему миру111. В 2021 году около 139 млн человек в 24 странах или территориях, где основным фактором отсутствия продовольственной безопасности были признаны конфликт или отсутствие безопасности испытывали острый голод или находились в еще более тяжелой ситуации (стадия 3 или выше112 по Комплексной классификации стадий продовольственной безопасности / Гармонизированной системе (ККС/ГС)113). В трех из четырех стран, где был зарегистрирован катастрофический голод (стадия 5 по ККС), – Йемене, Эфиопии и Южном Судане – основной его причиной были именно конфликты. К 2030 году две трети малоимущего населения мира будут жить в государствах, классифицируемых как нестабильные или находящиеся в состоянии конфликта; в таких государствах масштабы нищеты не меняются либо растут114.
Рост масштабов отсутствия продовольственной безопасности на Украине вызывал тревогу еще до начала войны, в период пандемии COVID-19. В период с 2019 по 2021 год распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности среди женщин в стране выросла с 17,3 до 28,9 процента, а среди мужчин – с 13,3 до 24,0 процента (рисунок A). Хотя различия между женщинами и мужчинами не являются статистически значимыми, из общей картины можно сделать вывод, что женщины в стране находятся в условиях более серьезного отсутствия продовольственной безопасности, чем мужчины, как минимум с 2014 года.
На уязвимость отдельных групп населения, включая цыган, людей с инвалидностью, женщин, проживающих в сельских районах, в зонах перемещения и районах конфликтов, а также представителей сообщества ЛГБТИ+, влияют не только гендерные факторы, но и другие социальные аспектыi. Продолжающиеся военные действия и их последствия для сельскохозяйственного производства, торговли и других аспектов жизни ведут к значительным изменениям в возрастно-половой структуре смертности и миграции (оттока населения), что имеет серьезные последствия с точки зрения гендерного равенства, семейных и социальных отношенийi.
Насильственный конфликт определяется как "систематическое нарушение общественного договора, являющееся результатом и/или ведущее к изменению социальных норм, которое включает массовое насилие, спровоцированное коллективными действиями"i. ОЭСР определяет, какие случаи насилия классифицируются как "конфликт", по ряду критериевii. Это, в частности, характер насилия, количество погибших, типы вовлеченных субъектов и уровень их организации. В международном гуманитарном праве различают международные вооруженные конфликты между государствами с применением вооруженной силы и вооруженные конфликты, не имеющие международного характера, в ходе которых боевые действия достигают "минимального уровня интенсивности", а стороны "минимально" организованы. Программа сбора данных по конфликтам Уппсальского университета определяет вооруженный конфликт как столкновение между организованными группами с применением вооружений, в ходе которого за один календарный год в результате боевых действий погибло не менее 25 человек, и различает государственные и негосударственные вооруженные конфликты в зависимости от того, вовлечено ли в них правительство или государствоiii . В рамках Проекта по данным о местах вооруженных конфликтов и событиях в рамках таких конфликтов, данные которого представлены в этой главе, не сформулировано определение "конфликта", но определены шесть типов политических нарушений и событий и 25 типов субсобытийiv.
Данные ККС/ГС не дезагрегированы по полу, но имеющиеся сведения указывают на то, что женщины часто более уязвимы к отсутствию продовольственной безопасности, поскольку продолжают сталкиваться с дополнительными рисками и препятствиями и находятся в неблагоприятном положении в силу своей гендерной принадлежности115. Между конфликтами и миростроительством, продовольственной безопасностью, питанием и гендерным равенством существуют двунаправленные причинно-следственные связи116. Насильственные конфликты имеют разные последствия для женщин и для мужчин с точки зрения питания, продовольственной безопасности, гендерного насилия (см. врезку 5.6), здоровья и экономического положения, образования, мобильности, а также политической и гражданской активности117, 118, 119, 120. В одних случаях вооруженные конфликты оказывают более масштабное воздействие на женщин и девочек, чем на мужчин и мальчиков, особенно по таким параметрам, как сексуальное насилие, неполноценное питание и прекращение обучения в школе. В других случаях от конфликтов более серьезно страдают мужчины и мальчики, которые гибнут и получают ранения, могут быть похищены и завербованы в вооруженные группировки, а также теряют работу и возможности для получения образования.
Во время кризисов гендерное насилие (ГН) проявляется по-разному. Зачастую в такие периоды не только усугубляются прежние проблемы, но и появляются новые формы насилияi. Например, в Уганде в период вооруженного конфликта были выявлены восемь форм ГН: физическое, сексуальное и экономическое насилие; ссоры; ранний брак; захват земли; разлад в семье; и сокрытие информации о ВИЧ-статусеii. В Колумбии также встречались следующие формы ГН: угрозы применить насилие в отношении членов семьи, принудительная вербовка, принудительный аборт или репродуктивный контроль, похищение, изнасилование и торговля людьмиiii. Оценка характера и масштабов сексуального и гендерного насилия в конфликтных и постконфликтных ситуациях представляется затруднительной по причине широкого диапазона видов насилия, стигматизации пострадавших, крушения правовых механизмов и сбоев в функционировании социальных служб во время связанных с конфликтом событийiv, v, vi. Различные формы насилия могут накладываться друг на друга и усугублять уязвимость для насилия или ситуации насилия. Помимо гендерного неравенства, риск ГН усугубляют индивидуальные характеристики человека: так, повышенному риску подвергаются вдовы, сироты и лица, находящиеся в неблагоприятном социально-экономическом положении.
В условиях конфликта сексуальное насилие зачастую используется как средство пыток и запугивания людейvii, viii. В понятие "сексуальное насилие в условиях конфликта" входят изнасилование, сексуальное рабство, принудительный брак, проституция, беременность, аборт и стерилизация, и сексуальное насилие сопоставимой тяжести в любых других формах, совершаемое в отношении женщин, мужчин, девочек или мальчиков, которое прямо или косвенно связано с конфликтомviii. Зачастую наиболее серьезно от насилия страдают женщины и девочки; в 2021 году они пострадали примерно в 97 процентах всех случаев сексуального насилия в условиях конфликтов, о которых предоставлялись данные. Однако истинные масштабы насилия до сих пор занижаютсяix.
Конфликты могут иметь пагубные последствия для людей, чьи источники средств к существованию зависят от агропродовольственных систем. Широко распространено мнение, что насилие и конфликты главным образом сосредоточены в городских районах, что обусловлено более высокой плотностью населения, но в Северной и Западной Африке, несмотря на быстрый рост городского населения, все более частым явлением становятся конфликты в сельских районах121, 122. Например, в 2021 году на сельские районы приходилось 53 процента вооруженных столкновений, тогда как десятью годами ранее – всего 20 процентов122. Перемещение конфликтов в сельские районы создает серьезные препятствия для расширения прав и возможностей сельских женщин и девочек и их функций в агропродовольственных системах, хотя фактических данных по этому вопросу недостаточно.
Война на Украине, которая, по прогнозам, может стать крупнейшей гуманитарной чрезвычайной ситуацией в Европе со времен Второй мировой войны123 (см. врезку 5.4), создает гендерно обусловленные риски для женщин, мужчин, мальчиков и девочек. Кроме того, она имеет серьезные последствия для глобальной продовольственной безопасности, поскольку Российская Федерация и Украина входят в число крупнейших производителей и экспортеров пшеницы, кукурузы, семян подсолнечника и подсолнечного масла124. Можно предположить, что конфликт будет иметь разные последствия для мужчин и женщин, в частности: i) рост цен на продовольствие может по-разному влиять на доступность здорового питания женщин и мужчин; ii) рост стоимости сельскохозяйственных ресурсов может по-разному отразиться на производительности труда женщин-фермеров и мужчин-фермеров; iii) в условиях нехватки бюджетных средств (особенно после пандемии COVID-19) возможно дальнейшее сокращение и без того ограниченной поддержки сельских фермеров, особенно женщин; iv) в условиях отсутствия международного сотрудничества может сократиться официальная помощь в целях развития, ориентированная на уязвимые группы населения38, 124. Поэтому важно уделить женщинам и девочкам особое внимание, что поможет смягчить последствия войны.
Тематические исследования по странам показывают, что конфликты оказывают комплексное воздействие на экономические функции женщин в домохозяйствах, общинах и в обществе в целом117, 120, 125, 126, 127. Исследования по Боснии и Герцеговине, Колумбии, Косово, Непалу, Таджикистану и Тимор-Лешти показывают, что вооруженные конфликты могут приводить к расширению участия женщин в экономической деятельности и в рабочей силе118; в ряде случаев такая тенденция коррелирует с повышением общего благополучия домохозяйства и общины120. Иногда сельское хозяйство называют "военным трофеем", так как более высокие потенциальные прибыли от сельскохозяйственного производства могут повышать риски социальной нестабильности и насилия. Однако оно может также восприниматься как источник недовольства и разочарования, обусловленных низкой производительностью или нехваткой экономических возможностей, которые усугубляют эти риски128.
В таблице 5.1 обобщены результаты ряда регрессионных оценок, показывающие связь между показателями трудовой деятельности, подверженностью конфликтам в последние 12 месяцев и гендерной принадлежностью и связь между гендерной принадлежностью и подверженностью конфликтам в 29 странах Африки к югу от Сахары128. Доля женщин, входящих в состав рабочей силы в целом и входящих в состав рабочей силы после конфликта (колонки 2 и 3), ниже, чем соответствующий показатель среди мужчин. В условиях конфликтов сокращается интенсивность труда как женщин, так и мужчин, но у мужчин этот показатель снижается более существенно (рисунок 5.3). Конфликты могут привести к расширению участия как женщин, так и мужчин в ведении сельского хозяйства, но участие женщин расширяется более значительно, чем участие мужчин (12,9 процентного пункта и 8,3 процентного пункта). Подверженность конфликтам приводит к снижению доходов женщин, но не влияет на доходы мужчин, из чего можно сделать вывод, что существующий разрыв в оплате труда, который ставит женщин в невыгодное положение, в условиях конфликтов усугубляется.
Представленные выше новые данные касаются Африки, однако данные о гендерных различиях в воздействии конфликтов на занятость в агропродовольственных системах в остальных регионах мира противоречивы и крайне скудны. Исследование ситуации в Колумбии за 1994–2014 годы показало, что вооруженный конфликт высокой интенсивности привел к росту безработицы примерно на 3,9–4,3 процентного пункта, причем безработица среди женщин выросла более значительно, чем среди мужчин, что, как можно предположить, отражает изменения в положении домохозяйств, пострадавших от конфликта129. При этом, по данным исследования, проведенного в ряде городов в странах Азии, в результате изменения социальных установок или гибели членов семьи мужского пола во время конфликта многие женщины вышли на рынок труда и стали обеспечивать свои семьи130. Но ввиду низкой квалификации и недостаточного опыта работы женщин они преимущественно устраивались на работу без оформления трудовых отношений и получали низкую заработную плату, и зачастую им не разрешалось работать в секторах, где преобладали мужчины, таких как торговля и транспорт. Кроме того, выполнение новых функций было сопряжено с такими проблемами, как недостаточная безопасность, опасные условия труда и несправедливо низкая заработная плата130.
