В докладе "Положение дел в области продовольствия и сельского хозяйства. Женщины в сельском хозяйстве: устранение гендерного разрыва в интересах развития"1 за 2010–2011 годы приводится экономическое обоснование необходимости ликвидации существующих гендерных разрывов в доступе к сельскохозяйственным активам, средствам производства и услугам. В нем показано, что гендерное неравенство создает колоссальные издержки не только для женщин, но и для сельского хозяйства, и как следствие – для экономики и общества в целом.
С 2011 года произошло многое. Органы власти всех уровней все шире признают и осознают критическую важность обеспечения гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин как одну из целей в рамках Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. Вопросам гендерного равенства уделяется все больше внимания при разработке мер сельскохозяйственной политики, осуществлении мероприятий в области развития и гуманитарной помощи, а также в работе по укреплению институтов и расширению представленности женщин на руководящих должностях. Были достигнуты значительные успехи в обеспечении доступности данных с разбивкой по полу и гендерной статистики. Растет число исследований, посвященных особенностям и движущим силам расширения прав и возможностей женщин и гендерного равенства.
Тем не менее в одних областях гендерные разрывы сокращаются, а в других изменений к лучшему не происходит или почти не происходит. Женщины составляют половину населения мира, но, как и прежде, систематически сталкиваются с различными ограничениями, отражающимися на их благополучии и экономических возможностях. В 2021 году в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности жили 31,9 процента женщин и 27,6 процента мужчин в мире – это разрыв более чем на 4,3 процентных пункта (см. врезку 1.1)2. Жесткие гендерные нормы и роли, дисбаланс сил и дискриминационные социальные структуры создают для женщин и девочек препятствия и ограничения, с которыми не сталкиваются мужчины и мальчики. Тяжелые последствия пандемии COVID-19 показали неустойчивость достигнутых ранее успехов в расширении прав и возможностей женщин и заставили обратить внимание на последствия сохранения структурного неравенства и многоплановых и проявляющихся одновременно форм дискриминации, от которой страдают женщины и девочки. Препятствия для улучшения положения женщин усугубляются дополнительными проблемами, обусловленными климатическими, экономическими и ценовыми потрясениями и конфликтами, а также растущими рисками гендерного насилия.
Женщины во всех регионах в большей степени, чем мужчины, страдают от отсутствия продовольственной безопасности, и после пандемии COVID-19 этот разрыв выросi. В глобальном масштабе различия между мужчинами и женщинами в плане распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности (показатель 2.1.2 целей в области устойчивого развития) увеличился с 1,7 процентного пункта в 2019 году до 4,3 процентного пункта в 2021 году, что преимущественно обусловлено увеличением разрыва в Латинской Америке и Карибском бассейне и Азии. В 2021 году в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности жили свыше 939 млн женщин в возрасте 15 лет и старше и 813 млн мужчин в той же возрастной категории (рисунок A).
Гендерный разрыв существенно варьирует в разных странах. Большинство из 24 стран, где масштабы отсутствия продовольственной безопасности среди женщин значительно выше, чем среди мужчин, находятся в Африке, Азии, Латинской Америке и Карибском бассейне (рисунок B). Отсутствие продовольственной безопасности значительно больше распространено среди мужчин только в четырех странах.
Эконометрический анализ по шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности (ШВОПБ)ii данных, собранных в ходе всемирного опроса Института Гэллапа (ВОГ)iii с участием более чем 700 000 человек в 121 стране до и после начала пандемии COVID-19, показал, что после начала пандемии COVID-19 в самом тяжелом положении оказались женщины, проживающие в сельских районах, а также мужчины и женщины 25–34 лет (рисунок C)iv. в более благоприятном положении с точки зрения продовольственной безопасности, а среди женщин в возрастной группе 25–34 лет масштабы отсутствия продовольственной безопасности были не столь значительны, как среди женщин 35–64 лет. Даже после корректировок по доходам, образованию, занятости, семейному положению и составу домохозяйства сохранялись существенные различия по полу, месту жительства и возрасту; это свидетельствует о том, что, как и раньше, помехи для обеспечения продовольственной безопасности женщин, проживающих на селе, создают и другие ненаблюдаемые факторы, такие как гендерные нормы и дискриминация.
Женщины часто имеют более низкий уровень образования, чем мужчины, реже устраиваются на работу на условиях полной занятости и участвуют в рабочей силе и вырастают в семьях с более низким уровнем дохода. Ликвидация гендерного разрыва в этих трех сферах позволит сократить наблюдаемый в настоящее время разрыв в продовольственной безопасности между женщинами и мужчинами не менее чем на 57 процентовiv.
ПРИМЕЧАНИЕ. Авторы исследования Mane et al. (готовится к публикации)iv анализируют социально-экономические детерминанты отсутствия продовольственной безопасности (рисунок C), определяемого как вероятность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, с помощью модели Тобита, выполнив регрессионный анализ по таким переменным, как: женщины – 1, если пол женский; сельские районы – 1, если человек проживает в сельских районах; четыре возрастные группы (15–24 года, 25–34 года, 35–64 года и старше 65 лет); другие контрольные переменные (семейное положение, статус занятости, уровень образования, количество членов домохозяйства в возрасте 15 лет и более, количество членов домохозяйства моложе 15 лет и доход на душу населения в международных долларах США по паритету покупательной способности).
В целях в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия 2000 года, и в принятых в 2015 году целях в области устойчивого развития, согласованных международным сообществом на основе консенсуса, отмечается их взаимозависимый характер. Центральное значение в них отводилось и отводится обеспечению гендерного равенства как элементу комплексного подхода к вопросам устойчивого экономического и социального развития. В настоящем докладе мы выйдем за рамки темы СОФА 2011 – женщин, занятых в сельском хозяйстве, и рассмотрим более общую тему – гендерные аспекты агропродовольственных систем с учетом динамичных процессов преобразований сельского хозяйства, сельских районов и структурных изменений. Кроме того, если в 2011 году общественная цель заключалась в обеспечении равенства в экономической деятельности, то в настоящее время прилагаются усилия по обеспечению гендерного равенства и расширению прав и возможностей женщин, которые считаются как самостоятельными целями, так и средствами достижения широкого спектра результатов в области благосостояния. Поэтому и меры политики теперь направлены не только на устранение гендерных разрывов, но и на принятие подходов, направленных на коренное изменение гендерных взаимоотношений путем ликвидации формальных и неформальных структурных ограничений, препятствующих установлению равенства и более сбалансированного соотношения сил.
Доклад "Положение женщин в агропродовольственных системах" не просто дополняет СОФА 2011, посвященный женщинам, занятым в сельском хозяйстве, но и дает всеобъемлющее представление о положении женщин в мировых агропродовольственных системах. В нем приводятся новые данные и выводы о том, как женщины участвуют в деятельности агропродовольственных систем и получают создаваемые в них блага, и рассматривается вопрос о разном воздействии потрясений в агропродовольственных системах на мужчин, мальчиков, женщин и девочек и о применяемых ими стратегиях преодоления трудностей. Авторы доклада размышляют не только о важности гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин для перехода к устойчивым и невосприимчивым к внешним воздействиям агропродовольственным системам, но и о том, какую роль преобразования агропродовольственных систем играют в установлении гендерного равенства и в расширении прав и возможностей женщин. В нем представлены результаты всестороннего анализа полученных за последнее десятилетие данных о гендерном равенстве и расширении прав и возможностей женщин в агропродовольственных системах. Кроме того, в нем приводится обстоятельный обзор результативных мероприятий и даются конкретные рекомендации по дальнейшим действиям в помощь директивным органам и организациям, занимающимся вопросами развития.
В докладе подчеркивается, насколько важно при решении вопросов гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин принимать во внимание сквозные аспекты, учитывая, что многоплановые, часто проявляющиеся одновременно факторы, такие как возраст, пол, этническая принадлежность, здоровье, статус по инвалидности и принадлежности к числу мигрантов, социально-экономическое и семейное положение, в совокупности порождают различные формы дискриминации и социального отчуждения и привилегии (см. врезку 1.2). Кроме того, в нем уделяется более пристальное внимание неразрывной связи между социальными и экономическими аспектами жизни женщин и мужчин. А также по мере необходимости в докладе затрагивается такой сквозной вопрос, как гендерное насилие (см. врезку 1.3 "Актуальный вопрос").
Поведение, решения и возможности женщин и мужчин формируются под воздействием различных пересекающихся и взаимодополняющих факторов, лежащих в основе социально-экономического расслоения (рисунок A). На индивидуальном (или личном) уровне действуют такие факторы, как пол, возраст, этническая принадлежность, религия, наличие инвалидности и принадлежность к числу мигрантов, семейное и экономическое положение и состояние здоровья. Кроме того, на социально-экономическое расслоение влияют обусловленные контекстом социальные нормы, роли и традиции (межличностные факторы); государственные и частные институты, политика и управление (структурные факторы); климат и окружающая среда (экологические факторы). Для принятия сквозного подхода к гендерному равенству и расширению прав и возможностей женщин необходимо в полной мере признавать все вышеперечисленные факторы при анализе проблем и разработке программ и мер политикиi.
В настоящем докладе подчеркивается, что для содействия формированию инклюзивных агропродовольственных систем важно принимать сквозной подход к научно-исследовательской деятельности, политике и программам. В докладе приводятся такие примеры проблем, требующих сквозного подхода, как: женщины-мигранты, работающие по найму в глобальных товарных цепочках (глава 2); субъектность в отношении использования времени и структура домохозяйств в Непале (глава 2); использование мобильного интернета в городских и сельских районах (глава 3); семейное положение женщин в моногамных и полигамных системах и случаи насилия со стороны сексуального партнера в связи с программами денежных переводов в Гане и Мали (глава 3); гендерные особенности детского труда и изменения климата в Кот-д'Ивуаре, Непале, Перу и Эфиопии (глава 5).
Гендерное насилие (ГН) – это вредоносные действия, направленные против мужчин, женщин или группы лиц на основании гендерной принадлежностиi. Такие действия наносят экономический, психологический, физический и/или сексуальный ущерб и уходят корнями в гендерное неравенство, дисбаланс сил и пагубные социальные нормы. ГН не знает экономических, географических и социальных границ и имеет долгосрочные последствия для самих пострадавших людей, их семей и общин. Его могут совершать интимные партнеры, родственники, друзья, знакомые или незнакомые люди в Интернете или в реальном мире, в частных или общественных местах.
Существование этого явления показывает, что повышенная уязвимость женщин и девочек для насилия обусловлена их подчиненным положением в обществе, неравенством прав и возможностей и гендерных ролейii. Кроме того, ГН все чаще совершается по отношению к мужчинам, мальчикам и лицам, ведущим себя вразрез с традиционными гендерными ролями, включая людей ЛГБТИК+ (этим общим термином обозначаются люди, идентифицирующие себя как лесбиянки, геи, бисексуальные люди, трансгендерные люди и представители иного гендера, интерсексуальные люди, представители группы "квир" и неопределившиеся)ii.
Треть женщин в мире в течение жизни подвергалась физическому и/или сексуальному насилиюiii. В основном это насилие со стороны интимного партнера (НИП), совершаемое мужчинами в отношении женщин: в той или иной форме НИП подвергались 27 процентов женщин в возрасте от 15 до 49 лет, состоящих в отношениях. Интимными партнерами совершаются 38 процентов убийств женщинiv. Такие цифры считаются заниженными ввиду того, что данные о масштабах ГН, включая НИП, как правило, занижаютсяv. Насилие в отношении мужчин, мальчиков и ЛГБТИК+ часто упускается из виду, а статистика такого насилия существенно занижается по причине стигматизации и отсутствия у пострадавших от него ресурсов и поддержкиvi.
Данные о масштабах физического и сексуального насилия серьезно варьируются в зависимости от контекста, но такое насилие встречается в разных ситуациях. На рисунке A показана доля сельских женщин в отдельных странах мира, сообщивших о физическом и сексуальном насилии с 2015 года. Доля женщин, сообщивших о физическом насилии любого рода, составляет от 7 процентов в Армении до 64 процентов в Сьерра-Леоне, а доля женщин, сообщивших о сексуальном насилии любого рода, – от 1 процента в Армении до 28 процентов в Папуа – Новой Гвинее.
По оценкам, в глобальном масштабе насилие в отношении женщин обходится в 1,5 трлн долл. США в год, что эквивалентно 2 процентам мирового ВВПvii, viii. Глобальные кризисы и пандемия COVID-19 привели к дальнейшему росту масштабов насилия в отношении женщин и девочек, что существенно сказалось на их уровне жизни и безопасности.
ГН, воздействие которого распространяется по различным каналам, затрудняет развитие сельских районов и замедляет решение проблем продовольственной безопасности и питания. Оно становится причиной серьезных издержек как для правительств, так и для частного сектора и на разных уровнях – отдельного человека, семьи, района проживания и общества в целом. Исторически ГН коренится в неравном соотношении прав и возможностей между мужчинами и женщинами, но оно считается как причиной, так и следствием нищеты и отсутствия продовольственной безопасностиix. Эти проблемы могут провоцировать рост напряженности в семьях и усугублять неравенство и дискриминацию, способствуя дальнейшему распространению ГН. Потеря дохода, снижение продуктивности и жизнестойкости, а также рост медицинских расходов вследствие ГН могут усугублять нищетуx. Повышенный стресс, связанный с нищетой, нехваткой продовольствия и ограниченной свободой передвижения, может усиливать зависимость сельских женщин и девочек от партнеров-мужчин и побуждать их прибегать к негативным стратегиям выживания, таким как платные сексуальные услуги и другие формы сексуальной эксплуатацииxi.
Правительства и структуры, занимающиеся гуманитарной деятельностью и вопросами развития, борются с ГН в агропродовольственных системах и за их пределами, для чего уделяют особое внимание расширению гендерного равенства и свободы. Например, Агентство Соединенных Штатов по международному развитию (ЮСАИД), Африканский союз и ЮНИСЕФ включили задачу ликвидации насилия в отношении женщин и девочек в свои стратегии в области гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин. Кроме того, они подчеркивают необходимость применять принцип "не навреди", использовать многосекторальные стратегии и привлекать мужчин и мальчиков к усилиям в качестве союзников по содействию изменениям.
Кроме того, решающее значение в борьбе с ГН имеют эффективные законы, меры политики и институты; не менее важна представленность женщин в руководстве и процессах принятия решенийxii, xiii. Мужчины и мальчики, которые возглавляют домохозяйства и общины и выступают "хранителями порядка", могут увековечивать ГН и дискриминационные гендерные нормы, поэтому для ликвидации насилия в отношении женщин и девочек необходимо привлекать их к борьбе с ГН в качестве союзников.
В докладе показано, как ГН проявляется в агропродовольственных системах; анализируются ограниченные данные о ГН в производственно-сбытовых цепочках, в продовольственной среде и в поведении потребителей; приводятся примеры эффективных мер ликвидации и предотвращения ГН; и указано на пробелы в имеющихся знаниях с целью задать ориентиры для будущих исследований. В нем подчеркивается, что последние события, такие как пандемия COVID-19, конфликты и повторяющиеся экстремальные погодные и климатические явления, способны провоцировать и усугублять ГН в группах населения, уже находящихся в уязвимом положении.
Авторы смещают внимание с положения женщин в сельском хозяйстве на их положение в агропродовольственных системах, что существенно расширяет охват и выводы данного доклада. Агропродовольственные системы вмещают весь спектр субъектов, взаимосвязанных видов деятельности по созданию добавленной стоимости в продовольственном и непродовольственном сельскохозяйственном производстве, а также различные виды несельскохозяйственной деятельности, такие как хранение, сбор, послеуборочная обработка, транспортировка, переработка, распределение, сбыт, утилизация и потребление продовольствия (рисунок 1.1). Продовольственные системы как сегмент агропродовольственных систем охватывают все пищевые продукты, предназначенные для потребления человеком и поступающие из таких секторов, как растениеводство и животноводство, лесное и рыбное хозяйство, рыболовство и аквакультура, а также продукты из других источников, таких как синтетическая биология. В мировых продовольственных системах производится около 11 млрд тонн продовольствия в год, и почти 4 млрд человек в мире проживают в домохозяйствах, существующих за счет продовольственных систем 3.
Агропродовольственные системы взаимодействуют с товаропроводящими цепочками непродовольственных товаров. Такое взаимодействие осуществляется посредством покупки таких ресурсов, как удобрения, пестициды, сельскохозяйственное и рыболовное оборудование, а также предоставления ресурсов для производства непродовольственных товаров (например, хлопка для изготовления текстиля). Агропродовольственные системы и относящиеся к ним разнообразные производственные системы, в свою очередь, формируются под влиянием общей экономической, социальной и природной среды.
В число основных субъектов агропродовольственных систем входят первичные производители; поставщики услуг, связанных с ресурсами, послеуборочной обработкой, хранением, транспортировкой и переработкой пищевой продукции; а также дистрибьюторы и организации оптовой и розничной торговли. Домохозяйства, а также мужчины и женщины – члены домохозяйств участвуют в них как самозанятые производители, малые предприятия, наемные работники и конечные потребители.
Агропродовольственные системы динамичны и постоянно меняются, находясь под воздействием преобразований сельского хозяйства, сельских районов и структурных преобразований и, в свою очередь, воздействуя на них4. Агропродовольственные системы всегда обеспечивали растущее мировое население достаточным количеством продовольствия и способствовали сокращению нищеты и росту благосостояния, но их функционирование было сопряжено с такими издержками, как усиливающееся негативное воздействие на питание и здоровье, экологическая неустойчивость и неравенство. Чтобы двигаться к достижению целей в области питания, экологии и равенства применительно к агропродовольственным системам, необходимы согласованные и целенаправленные усилия5.
Данные показывают, что доля мужчин и женщин, занятых в агропродовольственных системах, в частности в сельскохозяйственном производстве (включая растениеводство, животноводство, рыбное и лесное хозяйство), которое остается основной движущей силой экономического развития и сокращения масштабов нищеты, выше всего в странах с низким и средним уровнем дохода. Однако по мере развития экономики доля работающих в агропродовольственных системах мужчин и женщин снижается (рисунок 1.2, блок А). Эта тенденция в первую очередь обусловлена сокращением занятости в сельскохозяйственном производстве. Меняется и структура занятости в самих агропродовольственных системах: снижается число работников, занятых в сельскохозяйственном производстве (рисунок 1.2, блок B), и растет концентрация рабочей силы в несельскохозяйственных секторах, включая транспорт, переработку, распределение, хранение и сбыт (рисунок 1.2, блок C). Гендерные различия в рамках этих тенденций подробно рассматриваются в главе 2.
Преобразования сельского хозяйства, сельских районов и структурные преобразования и связанное с ними снижение числа лиц, занятых в сельском хозяйстве и агропродовольственных системах, сопровождаются ростом производительности труда и повышением среднего уровня жизни. Часть этого процесса – смещение рабочей силы из сельскохозяйственных секторов агропродо-вольственных систем в несельскохозяйственные. При этом высокооплачиваемая работа как для мужчин, так и для женщин также концентрируется в несельскохозяйственных секторах агропродовольственных систем и вне агропродовольственных систем. Однако, как описано в главе 2 настоящего доклада, женщины в меньшей степени, чем мужчины, используют открывающиеся при этом возможности. Их возможности ограничены и в сельскохозяйственном производстве, и в несельскохозяйственном сегменте агропродовольственных систем, и вне агропродовольственных систем.
ЖЕНЩИНЫ В МЕНЬШЕЙ СТЕПЕНИ, ЧЕМ МУЖЧИНЫ, ИСПОЛЬЗУЮТ ВОЗМОЖНОСТИ, ОТКРЫВАЮЩИЕСЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА И СЕЛЬСКИХ РАЙОНОВ.
Используя в качестве отправной точки для анализа схему гендерно дифференцированных агропродовольственных систем, введенную в Njuki et al. (2022) (рисунок 1.3)6, мы рассматриваем участие женщин во всех элементах агропродовольственных систем – как в сельском хозяйстве, так и в несельскохозяйственной деятельности (производство, переработка, распределение, сбыт, предпринимательство и потребление). Такая структура позволяет сосредоточиться на показателях, зависящих от агропродовольственных систем, в таких сферах, как питание, расширение прав и возможностей, устойчивость и широкий спектр источников средств к существованию; проанализировать целый ряд ресурсов, мер политики и норм; а также изучить новые проблемы и потрясения, такие как изменение климата и пандемия COVID-19, и учащающееся пересечение этих проблем с конфликтами.
Производственно-сбытовые цепочки в агропродовольственных системах (в частности, такие их сегменты, как сельскохозяйственное производство, переработка, распределение, хранение и сбыт), продовольственная среда и поведение потребителей подвержены воздействию биофизических, экологических, технологических, инфраструктурных, политических, экономических, социокультурных и демографических факторов (см. синее поле на рисунке 1.3). Каждый из этих факторов обусловлен структурным неравенством, связанным с гендерной или многосторонней социально-экономической дифференциацией, рассматриваемой в докладе.
Кроме того, на такие факторы влияют потрясения и уязвимость (см. главу 5), которые часто оказывают разное воздействие на женщин и мужчин, девочек и мальчиков, отчасти по причине гендерных и социальных различий в доступе к ресурсам, услугам и местным институтам, способным смягчить негативные последствия потрясений7. Такие потрясения и уязвимость могут быть обусловлены несистематическими рисками (свойственными отдельному человеку или домохозяйству) и ковариантными рисками (оказывающими воздействие на сообщество или регион в целом). В главе 5 основное внимание уделяется трем ковариантным рискам: пандемии COVID-19, изменению климата и конфликтам.
Агропродовольственные системы как таковые характеризуются структурным неравенством, связанным с гендерным и/или сквозным социально-экономическим расслоением на индивидуальном или структурном уровне, источником которого служат формальные или неформальные институты и практики (см. темно-зеленое поле на рисунке 1.3). В главе 3 рассматривается структурное неравенство в доступе к активам, ресурсам, услугам, информации и в возможностях распоряжаться ими, тогда как глава 4 посвящена возможностям женщин, гендерным и социальным нормам, вопросам политики и общего руководства.
Различные элементы агропродовольственных систем взаимодействуют с разными факторами, а также с формальными и неформальными, структурными и индивидуальными аспектами неравенства, влияя на показатели в области гендерного равенства, расширения прав и возможностей женщин, а также на питание, экономику, средства к существованию и состояние окружающей среды. В главе 2 рассматривается влияние таких процессов на экономику и источники средств к существованию, а в главе 4 – их воздействие на рацион питания, положение дел с гендерным равенством и расширение прав и возможностей женщин.
В докладе не только применяется гендерно дифференцированный подход к агропродовольственным системам, но и находят отражение современные представления о гендерном равенстве и расширении прав и возможностей женщин в сельском хозяйстве и агропродовольственных системах. Если раньше основное внимание уделялось гендерным разрывам, то теперь – вопросам коренного изменения гендерных взаимоотношений. Коренное изменение гендерных взаимоотношений невозможно без борьбы с формальными и неформальными структурными помехами для установления равенства и без изменения такого соотношения сил, при котором поддерживается и усугубляется неравенство и создаются препятствия для расширения прав и возможностей женщин6, 8.
Чтобы преодолевать такие структурные препятствия, необходимо создавать условия для единичных и системных изменений формальных и неформальных механизмов на разных взаимозависимых уровнях (общество, государство, рынки, сообщество, группы, домохозяйства и отдельный человек), во всех сферах, где требуется проявление субъектности, во всех типах отношений и структур6, 7, 9, 10. Для реализации подходов, ориентированных на коренное изменение гендерных взаимоотношений, необходимо переходить от отдельных мероприятий, направленных на устранение конкретных препятствий, таких как ограниченный доступ женщин к ресурсам и услугам, к разработке и внедрению решений, позволяющих добиться долгосрочных системных изменений за счет ликвидации структурных ограничений и формирования позитивных и построенных на равенстве недискриминационных гендерных норм и ролей, способствующих установлению более равноправных гендерных отношений в домохозяйствах, сообществах и организациях6, 11, 12. В главе 6 рассматриваются актуальные примеры применения подходов, ориентированных на коренное изменение гендерных взаимоотношений.
Расширению прав и возможностей женщин уделяется растущее внимание и как самостоятельной цели, и как средству повышения благосостояния женщин, их семей и сообществ. В Kabeer (1999) расширение прав и возможностей определяется как "процесс обеспечения возможности принимать стратегические решения относительно своей жизни тем, кто лишен этой возможности"13. Этот процесс включает три взаимосвязанных и взаимозависимых аспекта: ресурсы, субъектность и достижения. В понятие "ресурсы" включается возможность в настоящее время и в будущем заявлять права на материальные, человеческие и социальные ресурсы, которая зависит от местных правил, норм и институтов, имеющих свою специфику в разных контекстах. Субъектность – это способность ставить собственные цели и совершать действия для их достижения. В это понятие входят процессы принятия решений и ведения переговоров, а также обман и манипуляции. Достижения – это показатели благополучия, которые в контексте агропродовольственных систем включают доходы от труда, продуктивность сельского хозяйства и продовольственную безопасность. Гендерные разрывы в доступе к ресурсам (см. определение выше), в продуктивности сельского хозяйства и в выгодах от участия в деятельности агропродовольственных систем представляют собой видимые проявления, или симптомы, структурных препятствий для установления равенства. В главах 2, 3 и 4 доклада рассматриваются все три сферы – ресурсы, субъектность и достижения, что позволяет отследить прогресс в расширении прав и возможностей женщин в целях достижения гендерного равенства в агропродовольственных системах.
Мы смогли расширить охват настоящего доклада благодаря значительному повышению доступности данных, дезагрегированных по полу. В нашем распоряжении находится гораздо больше данных разного рода, чем было доступно в 2011 году. В последние годы был проведен целый ряд качественных исследований. Вырос объем глобальных данных с разбивкой по полу по различным аспектам, включая отсутствие продовольственной безопасности, трудовые ресурсы, доступ к финансам и цифровым услугам. Принятие 17 целей в области устойчивого развития и соответствующих показателей дало возможность получать больше данных на уровне стран по ключевым аспектам расширения прав и возможностей женщин, таким как доступ к земле. Национальные обследования домохозяйств и рабочей силы позволили расширить доступность данных с разбивкой по полу и гендерной статистики. Кроме того, стало больше проектных и самостоятельных обследований домохозяйств, в которых основное внимание уделяется гендерному равенству и расширению прав и возможностей женщин, с дезагрегацией данных по полу.
Используя расширенные данные с разбивкой по полу, авторы доклада сделали попытку не ограничиваться сравнением домохозяйств, возглавляемых женщинами и мужчинами, поскольку в обширной литературе подчеркивается ограниченность такого анализа. Однако в полном объеме эту задачу решить не удалось, потому что во многих странах с низким и средним уровнем дохода члены домохозяйств ведут экономическую деятельность совместно, а также потому что дезагрегированных по полу данных в динамике и с учетом географического положения все еще недостаточно. Практически все национальные репрезентативные данные с разбивкой по полу относительно самозанятости (как в сельском хозяйстве, так и в несельскохозяйственных секторах), использования времени и доступа к активам были получены в небольшом числе стран в рамках таких инициатив, как "Исследования критериев оценки уровня жизни – комплексные обследования сельского хозяйства" (ИКОУЖ – КОСХ) и "Расширенные исследования критериев оценки уровня жизни" (ИКОУЖ+). Поэтому в рамках межстранового сравнительного анализа доступности и использования производственных ресурсов, технологий и распространения знаний по-прежнему преимущественно сравниваются домохозяйства, возглавляемые женщинами и мужчинами, и смежные показатели.
Несмотря на значительное увеличение числа проектов и мероприятий, направленных на обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей женщин в сельских районах, а также соответствующих исследований и анализа, сохраняется нехватка фактических данных об эффективных стратегиях по устранению гендерного разрыва. Число проведенных оценок воздействия невелико, и зачастую в них не отражаются изменения в дискриминационных социальных нормах и глубоко укоренившемся неравенстве прав и возможностей, препятствующих ликвидации гендерного неравенства. Задокументированные стратегии имеют небольшой охват и предполагают поэтапное продвижение к обеспечению гендерного равенства и расширению прав и возможностей женщин.
В главе 2 представлена общая информация о работе и производительности труда женщин в агропродовольственных системах. В ней приводятся обширные новые данные, касающиеся деятельности женщин и мужчин в различных сегментах агропродовольственных систем, особенностей участия женщин в агропродовольственных производственно-сбытовых цепочках; качества выполняемых женщинами работ, в том числе гендерного разрыва в заработной плате наемных работников; а также различий между мужчинами и женщинами с точки зрения продуктивности земельных ресурсов и производительности труда.
В главе 3 показано, как за последнее десятилетие изменилось положение с доступом женщин к активам, ресурсам, услугам и местным институтам и контролю над ними. В ней представлены новые данные о доступе женщин к земельным и водным ресурсам, в том числе о гарантиях доступа к этим ресурсам; описаны новые подходы к вопросам доступа женщин к традиционным взаимодополняющим ресурсам и услугам, необходимым для сельскохозяйственного производства; и приведены актуальные данные о цифровом сельском хозяйстве и доступе сельских женщин к информационно-коммуникационным технологиям.
В главе 4 рассматривается роль субъектности в расширении прав и возможностей женщин с опорой на результаты новых исследований, в которых определяются, измеряются и описываются решения, переговорные позиции, предпочтения, возможности и устремления женщин в агропродовольственных системах. В ней анализируется растущий объем данных о прямой зависимости улучшения рациона питания, качества питания детей, производительности труда и продовольственной безопасности на уровне домохозяйств от расширения прав и возможностей. Кроме того, в главе рассматриваются неформальные социальные нормы и роли, влияющие на гендерные взаимоотношения, а также официальные законы, меры политики и институты, влияющие на участие женщин в агропродовольственных системах.
В главе 5 идет речь о том, как потрясения и кризисы влияют на возможности и проблемы женщин и мужчин в агропродовольственных системах. В ней анализируется воздействие пандемии COVID-19, изменения климата и конфликтов, подчеркивается пересекающийся характер кризисов и каналы, по которым эти кризисы оказывают специфическое воздействие на женщин и девочек.
В главе 6 сформулированы основные выводы, извлеченные из всех предыдущих глав. Кроме того, в ней приводятся примеры практических действий, которые уже принесли отдачу в плане придания женщинам более масштабной роли в агропродовольственных системах, и рекомендуются действия на будущее. В ней представлены пять основных общих элементов большинства результативных мероприятий с объяснением того, что делает их эффективными.
