Положение дел в области продовольственной безопасности и питания в мире 2025

Глава 3 Резкий рост продовольственной инфляции в 2021–2023 годах: изучение причин и последствий с точки зрения продовольственной безопасности и питания

3.3 Продовольственная инфляция влияет на показатели продовольственной безопасности и питания

Для понимания последствий продовольственной инфляции необходим всесторонний анализ того, как рост цен влияет на различные аспекты продовольственной безопасности и питания. Используя те же методы анализа, что и в предыдущих изданиях доклада "Положение дел в области продовольственной безопасности и питания в мире", авторы рассмотрели четыре ключевых аспекта:

наличие (физическое наличие безопасных и богатых питательными веществами пищевых продуктов);
доступ (физические и экономические возможности людей для их получения);
использование (способность людей усваивать потребляемые питательные вещества и получать от них пользу); и
стабильность (неизменность данных условий, особенно перед лицом потрясений или циклических кризисов).

Недавние глобальные потрясения, рассмотренные в разделе 3.2, серьезно ухудшили положение с наличием продовольствия, доступом к нему, а также его потреблением и стабильностью. Эти события привели к ограничению экспорта из стран, являющихся крупными производителями продовольствия, нарушению доступа к таким жизненно важным ресурсам, как удобрения и энергия, и перебоям в функционировании важнейших торговых маршрутов. Сократились объемы продовольствия в наличии, особенно в развивающихся странах, являющихся чистыми импортерами продовольствия. Рост продовольственных цен не только создал проблемы в сфере предложения, но и затруднил экономический доступ домохозяйств к пище. Снижение покупательной способности может быть обусловлено потерей дохода, которая представляет собой типичное последствие кризисов и спадов в экономике, или резким ростом потребительских цен – обе эти проблемы ведут к снижению реального дохода и схожим образом отражаются на потребителях, но вызываются разными причинами, а значит, и требуют разных решений. Теоретически рост заработной платы мог компенсировать воздействие продовольственной инфляции, но данные, представленные в разделе 3.3.1, свидетельствуют о том, что в краткосрочной перспективе рост доходов отставал от роста цен на продовольствие, что ограничивало возможности домохозяйств в плане доступа к пище. Кроме того, в таких ситуациях домохозяйства могут снижать разнообразие своего рациона (обычно переходя на более дешевые продукты) и по-другому распределять собственные ресурсы в ущерб женщинам (см. раздел 3.3.2). Таким образом, под влиянием продовольственной инфляции домохозяйства могут терять возможности полноценного использования пищи. А значит, можно говорить о двух механизмах влияния высокой продовольственной инфляции на потребление продовольствия и продовольственную безопасность. Первый – это эффект дохода, то есть снижение реального дохода домохозяйств вследствие роста цен, в результате которого они сокращают потребление пищи в целом. Второй – эффект замещения, то есть изменение структуры потребления домохозяйств за счет перехода на более дешевые продукты (возможно, содержащие меньше питательных веществ и менее качественные). Масштабы и длительность такого дисбаланса цен и доходов в разных странах были неодинаковыми, но в целом он подорвал продовольственную безопасность многих уязвимых групп населения.

Продовольственная инфляция сопровождается ростом масштабов отсутствия продовольственной безопасности и ухудшением показателей питания. В разделе 3.3.2 представлен анализ взаимосвязи между ростом цен на продовольствие и отсутствием продовольственной безопасности с использованием оценок на основе шкалы восприятия отсутствия продовольственной безопасности (ШВОПБ) и показана непосредственная связь между ростом инфляции и обострением проблемы отсутствия продовольственной безопасности. В разделе 3.3.3 для установления того, есть ли связь между продовольственной инфляцией и ухудшением показателей питания, особенно у детей в возрасте до пяти лет, были проанализированы основные показатели питания с учетом таких факторов, как доступ к чистой воде, средствам санитарии и услугам здравоохранения. Как показано на концептуальной схеме (рисунок 3.6), состояние питания зависит не только от потребления пищи, но и от факторов здоровья и окружающей среды, включая порядок кормления, приготовление еды, иммунизацию и доступ к медико-санитарной помощи. Это целый комплекс взаимосвязанных аспектов, и все же анализ показывает, что рост продовольственной инфляции коррелирует с повышением распространенности острой недостаточности питания среди детей.

Рисунок 3.6 Измерения и детерминанты продовольственной безопасности и питания

ИСТОЧНИКИ: ФАО, МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП и ВОЗ. 2024. Положение дел в области продовольственной безопасности и питания в мире – 2024. Финансирование деятельности по ликвидации голода, отсутствия продовольственной безопасности и неполноценного питания во всех его формах. Рим. https://doi.org/10.4060/cd1254ru

3.3.1 Инфляция ведет к снижению реального дохода

Инфляция снижает покупательную способность домохозяйств, в результате чего товары и услуги первой необходимости становятся менее экономически доступными для семей. В конечном счете реальные доходы зависят от производительности труда работников, однако в краткосрочной перспективе заработная плата и цены часто изменяются с разной скоростью, особенно при переносе на экономику внешних потрясений и сбоев. Такой временный дисбаланс может создавать серьезные трудности для домохозяйств, даже в случаях, когда долгосрочные экономические показатели остаются стабильными. В мире накапливается все больше фактических данных, свидетельствующих о том, что даже кратковременные экономические потрясения, такие как кризисы мировой экономики, дефицит продовольствия и экстремальные погодные явления, могут иметь долговременный эффект, если приходятся на критические периоды развития человека, в том числе на внутриутробный период и раннее детство¹⁰⁷^–¹¹⁰. Поэтому особенно важно реализовать своевременные адресные меры реагирования на уровне политики, направленные на смягчение последствий инфляции, особенно для уязвимых групп населения.

Всплеск инфляции в мире в 2021–2023 годах оказал существенное неблагоприятное воздействие на условия жизни. В 2022 году на фоне усиления инфляционного давления реальная заработная плата в мире^s выросла на 0,9 процента¹⁰⁴^,¹¹¹ – эта информация согласуется с данными, показывающими, что масштабные экономические потрясения могут быть факторами скачков продовольственной инфляции и последующего снижения реальной заработной платы. В последнее время Мьянма и Шри-Ланка пережили тяжелые социально-экономические кризисы. Во время крупного макроэкономического кризиса 2022 года на Шри-Ланке распространенность нищеты в стране удвоилась с 13 процентов (в 2021 году) до 26 процентов (в 2022 году). Последовавший за военным переворотом 2021 года спад в экономике Мьянмы привел к росту распространенности нищеты в городских и сельских районах страны на 19 и 32 процента соответственно¹¹².

Из предыдущих всплесков инфляции можно сделать важные выводы о механизмах восстановления. В период продовольственных кризисов 2007–2008 и 2011–2012 годов реальная заработная плата с учетом расходов на продовольствие (заработная плата, скорректированная на продовольственную инфляцию) в Эфиопии упала на 22 процента, что усугубило проблему отсутствия продовольственной безопасности и уязвимость экономики. Однако в процессе стабилизации экономики рост заработной платы опередил инфляцию, и в период с 2013 по 2018 год реальная заработная плата с учетом расходов на продовольствие выросла на 60 процентов¹¹². В настоящее время начинается аналогичный процесс: реальная заработная плата начинает восстанавливаться после резкого снижения в 2022 году. В 2023 году реальная заработная плата в мире повысилась на 1,8 процента, а в 2024 году – на 2,7 процента¹¹¹.

Процесс снижения и восстановления заработной платы протекает крайне неравномерно: в некоторых странах доходы меняются параллельно продовольственным ценам, а значит, в реальном выражении остаются достаточно стабильными. На рисунке 3.7 показаны тенденции в изменении месячных доходов наемных работников на основе данных МОТ в сопоставлении с продовольственной инфляцией в отдельных странах. В Монголии (рисунок 3.7С) доходы и цены на продовольствие менялись примерно одинаковыми темпами, что способствовало стабилизации заработной платы с учетом расходов на продовольствие даже на фоне краткосрочных колебаний¹¹³. Аналогичная картина наблюдается в Мексике (рисунок 3.7B), где заработная плата и цены на продовольствие меняются в целом сходными темпами.

Рисунок 3.7 Как показано на примере Египта, Мексики, Монголии и Перу, процесс падения и восстановления среднемесячных заработков наемных работников в мире был крайне неравномерным

ПРИМЕЧАНИЯ. При расчете индекса заработной платы за 100 принимался уровень I квартала 2019 года (за исключением Монголии, где за 100 был взят уровень II квартала 2019 года). Индексы потребительских цен (ИПЦ) по кварталам рассчитывались как геометрические средние данных за месяц. При этом учитывались только данные о наемных работниках. Таким образом, они не отражают положение фермеров в сельских районах. Данные по Перу за первый квартал 2021 года отсутствуют по причине разрыва во временном ряду. * Данные по индексу заработной платы и ИПЦ-продовольствие доступны за период до конца четвертого квартала 2023 года.
ИСТОЧНИКИ: данные о номинальном месячном доходе наемных работников: ILO. 2025. ILOSTAT: Statistics on wages. [По состоянию на 1 марта 2025 года]. https://ilostat.ilo.org/topics/wages. Лицензия: CC-CC-BY-4.0; данные по индексу потребительских продовольственных цен: ФАО. 2025. ФАОСТАТ. Индексы потребительских цен. [По состоянию на 18 июня 2025 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/CP. Лицензия: CC-BY-4.0.

https://doi.org/10.4060/cd6008en-fig3.7 Download symbol

Однако во многих других странах реальные доходы продолжают снижаться, и домохозяйствам становится все труднее удовлетворять насущные потребности в питании. Сильная зависимость Египта (рисунок 3.7A) от пшеницы, импортируемой из Российской Федерации и с Украины, усугубляемая острой нехваткой иностранной валюты, привела к тому, что с середины 2022 года продовольственные цены в стране стали расти значительно быстрее, чем заработная плата¹¹⁴^,¹¹⁵. В Перу с начала 2020 года до конца 2023 года фиксировался заметный рост цен на продовольствие. К концу 2023 года доходы работников выросли всего на 6,6 процента, а цены на продовольствие – на 34,5 процента по сравнению с уровнем до пандемии (I квартал 2020 года) (рисунок 3.7D)¹¹⁶. В целом приведенные выше данные подтверждают, что в результате недавнего всплеска инфляции на продовольственный бюджет домохозяйств в ряде стран легла большая нагрузка.

С особенно острыми проблемами столкнулись страны, пострадавшие от конфликтов, так как непрерывное снижение реальной заработной платы серьезно затруднило удовлетворение основных потребностей домохозяйств в питании. В базе данных МОТ по заработной плате публикуется ценная информация о месячном доходе работников, но она имеет ограниченный охват: в ней часто не учитываются сведения о самозанятых лицах и работниках небольших фирм, а также о неформальном секторе экономики и сельских районах. Чтобы устранить этот пробел, во врезке 3.4 представлена информация о динамике заработной платы неквалифицированных работников и ценах на основные пищевые продукты на местных рынках в Ираке, Сирийской Арабской Республике и Йемене в период с 2020 по 2024 год с опорой на дополнительные данные Всемирной продовольственной программы (ВПП). Эти данные позволяют точнее представить положение уязвимых работников в странах, пострадавших от конфликтов. Во всех трех странах в этот период было зарегистрировано значительное снижение реальной заработной платы с учетом расходов на продовольствие (то есть заработной платы, скорректированной на продовольственную инфляцию), а траектории ее восстановления оказались неоднородными. Продолжающиеся конфликты и сохраняющаяся нестабильность послужили одной из основных причин того, что заработная плата неквалифицированных работников пока не вернулась к уровню начала 2020 года.

Врезка 3.4Анализ реальной заработной платы с учетом стоимости продовольствия в отдельных странах, пострадавших от конфликтов

В странах, пострадавших от конфликтов, динамика реальной заработной платы с учетом стоимости продовольствия свидетельствует о кризисе экономической доступности продовольствия и покупательной способности в условиях высокой инфляции и подорванной экономики. Затяжные конфликты, экономическая нестабильность и глобальные кризисы, такие как пандемия COVID-19 и война на Украине, серьезно повлияли на продовольственные цены и номинальную заработную плату, увеличив разрыв между доходами и основными расходами. Заработная плата часто растет медленнее, чем цены на продовольствие, поэтому покупательная способность домохозяйств снижается, что усугубляет проблемы нищеты и отсутствия продовольственной безопасности.

При анализе реальной заработной платы с учетом стоимости продовольствия в качестве косвенного показателя дохода используется номинальная заработная плата, скорректированная по продовольственной инфляции с использованием индекса цен на основные пищевые продукты. С помощью этого индекса отслеживаются цены на потребляемый в самых больших количествах основной продукт (пшеничную муку) в каждой стране, приведенные к первому значению во временном ряду. Реальная заработная плата с учетом стоимости продовольствия рассчитывается путем дефляции номинальной заработной платы с помощью этого индекса, который для сопоставимости между странами пересчитывается в доллары по паритету покупательной способности (ППС) на 2021 год. Анализируются данные за период с января 2020 года по декабрь 2024 года. Данные были получены путем наблюдений на уровне рынков в странах, пострадавших от конфликтов, и агрегированы до средних национальных значений.

В Ираке (рисунок A, график A) восстановление реальных цен на продовольствие после резкого подъема, спровоцированного пандемией и последовавшими за ней экономическими потрясениями, происходит достаточно медленно. После девальвации валюты в конце 2020 года начался резкий рост цен на продовольствие, и положение дополнительно ухудшилось вследствие повышения мировых цен на пищевые продукты и энергоносители после начала войны на Украине. В стране регистрировался скромный, но стабильный рост номинальной заработной платы, и все же его было недостаточно для того, чтобы сбалансировать рост цен на основные пищевые продукты. К концу 2024 года реальная заработная плата с учетом продовольствия в Ираке оставалась гораздо более низкой, чем до пандемии, а значит, домохозяйствам все еще было трудно поддерживать покупательную способность перед лицом остающихся нерешенными проблем.

Рисунок a К 2024 году разрыв между ценами на продовольствие и заработной платой в странах, пострадавших от конфликтов, не был преодолен

ПРИМЕЧАНИЯ. Данные на графике С относятся к южной части Йемена, находящейся под управлением международно признанного правительства Йемена. С помощью индекса цен на основные пищевые продукты отслеживаются цены на потребляемый в самых больших количествах основной продукт (пшеничную муку) в каждой стране, приведенные к первому значению во временном ряду. Реальная заработная плата с учетом стоимости продовольствия рассчитывается путем дефляции номинальной заработной платы с помощью этого индекса, который для сопоставимости между странами пересчитывается в доллары по паритету покупательной способности (ППС) на 2021 год. * Данные по заработной плате и ценам на основные пищевые продукты доступны за период до конца декабря 2024 года.
ИСТОЧНИК: подготовлено авторами (ВПП) на основе неопубликованных данных ВПП.

https://doi.org/10.4060/cd6008en-figB3.4A Download symbol

В Сирийской Арабской Республике (рисунок A, график B) затяжной конфликт и экономический кризис усугубились глобальными кризисами, в результате чего начался стремительный рост цен на продовольствие, который существенно опережал рост заработной платы. В период с 2020 по 2024 год Сирия столкнулась с такими проблемами, как нехватка продовольствия и топлива, экономические санкции и обесценение валюты. Эти факторы в сочетании с косвенными последствиями войны на Украине привели к бурному росту цен на основные пищевые продукты, особенно в 2021 и 2022 годах. В 2023 году началась корректировка зарплат в сторону повышения, но реальная заработная плата с учетом стоимости продовольствия так и осталась существенно ниже базового уровня января 2020 года. С конца 2024 года, когда рухнул режим партии "Баас", перспективы экономической стабилизации и восстановления остаются неопределенными.

В Йемене (рисунок A, график C) продолжительный конфликт привел к дестабилизации экономики, а цены на продовольствие оставались высокими на протяжении всего анализируемого периода. Пандемия и война на Украине стали двойным ударом для страны и усилили продовольственную инфляцию. Во время шестимесячного перемирия в 2023 году цены на некоторое время стабилизировались. В тот же период начался сдержанный рост номинальной заработной платы, однако он был существенно медленнее, чем стремительная эскалация цен на продовольствие, происходившая в 2021 и 2022 годах. К концу 2024 года, несмотря на частичное восстановление покупательной способности, реальная заработная плата с учетом стоимости продовольствия все еще была значительно ниже, чем в январе 2020 года, что свидетельствует о длительном воздействии экономических потрясений и конфликтов на покупательную способность домохозяйств.

При кратковременном или более продолжительном снижении реальных доходов домохозяйства используют различные стратегии преодоления потрясений. Это, в частности, экстренная продажа активов, включая производственный капитал; повышение зависимости от денежных переводов мигрантов; диверсификация источников дохода; а также сокращение расходов на другие важные цели, такие как профилактическое медицинское обслуживание и образование детей¹¹⁷^,¹¹⁸. Примечательно, что домохозяйства могут также корректировать потребление пищи. Они могут переходить на более дешевые, менее питательные продукты¹¹⁹, сокращать разнообразие и частоту приемов пищи¹²⁰ или в первую очередь обеспечивать пищей определенных членов семьи, часто сокращая количество пищи, потребляемой женщинами и детьми, чтобы остальным она доставалась в необходимом количестве¹²¹^,¹²².

Фактические данные свидетельствуют о повсеместном применении таких стратегий. Экспресс-оценка, проведенная во время пандемии в Кении и Уганде, показала, что не менее 40 процентов респондентов изменили свой рацион, сокращая разнообразие продуктов, пропуская приемы пищи или уменьшая размер порций¹²³. В трущобах Найроби 69 процентов домохозяйств сократили число приемов пищи в течение дня¹²⁴. В сельских районах на севере центральной части Нигерии 95,8 процента домохозяйств оставили в своем рационе лишь небольшое количество предпочитаемых продуктов, а 83,5 процента уменьшили порции¹²⁵. В северных районах Ганы от 69 до 97 процентов домохозяйств в периоды голода сокращали количество пищи или частоту приемов пищи¹²⁶. Согласно данным оценки ВПП, в Палестине на фоне резкого роста продовольственных цен (на продукты, входящие в индекс потребительских цен на продовольствие, – на 15 процентов, а на пшеничную муку – на 70 процентов) половина домохозяйств уменьшила потребление пищи: они сократили потребление мяса и молока на 89 процентов, а общее количество потребляемого продовольствия – на 76 процентов¹²⁰.

3.3.2 Инфляция усугубляет проблему отсутствия продовольственной безопасности

Рост продовольственных цен может отрицательно сказываться на продовольственной безопасности домохозяйств^t. В период с 2014 по 2024 год страны с разным уровнем дохода сталкивались с отсутствием продовольственной безопасности разной степени тяжести, и заметное ухудшение положения совпадало с периодами, когда цены на продовольствие резко росли^u. Этот раздел посвящен анализу движения годовых цен на продовольствие в период с 2014 по 2024 год в сопоставлении с усредненными показателями отсутствия продовольственной безопасности в странах, разделенных на группы по уровню дохода (рисунок 3.8).

Рисунок 3.8 В странах с низким уровнем дохода и странах нижнего сегмента среднего уровня дохода фиксировались высокая распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности и высокая продовольственная инфляция

ПРИМЕЧАНИЯ. Данные обследований по разработанной ФАО шкале оценки отсутствия продовольственной безопасности (ШВОПБ) относятся к периоду с 2014 по 2024 год. Данные по индексу потребительских цен на продовольствие (ИПЦ-продовольствие) рассчитываются как среднее геометрическое ежемесячно публикуемых индексов потребительских цен на продовольствие за каждый год. На каждом графике на левой оси показаны колебания ИПЦ-продовольствие (при этом за 100 был принят уровень 2015 года). На правой оси показана годовая динамика распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности. Ввиду выраженных различий в распространенности отсутствия продовольственной безопасности в странах разных групп по уровню дохода на правой оси для каждой группы выделены разные диапазоны. Но все оси были масштабированы по диапазону в 14 процентных пунктов. В качестве альтернативы для отображения данных о распространенности отсутствия продовольственной безопасности можно использовать индекс численности населения, сталкивающегося с отсутствием продовольственной безопасности (где за 100 принят уровень 2015 года). Такой анализ дает качественно сходные результаты.
ИСТОЧНИК: Nakasone, E. & Ignaciuk, A. (готовится к публикации). A global assessment of food price dynamics and food insecurity – Background paper for The State of Food Security and Nutrition in the World 2025. FAO Agricultural Development Economics Working Paper 25-09. Rome, FAO.

https://doi.org/10.4060/cd6008en-fig3.8 Download symbol

В странах с низким уровнем дохода, где продовольственная инфляция росла быстрее всего (рисунок 3.8A), также существенно возросла распространенность отсутствия продовольственной безопасности. Эта взаимозависимость особенно ярко проявилась в начале текущего периода инфляции: резкий рост цен на продовольствие с 2020 года совпал с ускоренным ростом распространенности отсутствия продовольственной безопасности. В 2019–2024 годах распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности повысилась на 6,7 процентного пункта, а распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности – на 3,5 процентного пункта. Эта тенденция вызывает особое беспокойство с точки зрения политики, ведь большинство домохозяйств в странах с низким уровнем дохода относятся к группам населения, наиболее уязвимым к потрясениям, включая скачки цен на продовольствие.

В странах нижнего сегмента среднего уровня дохода (рисунок 3.8B) также серьезно выросли масштабы отсутствия продовольственной безопасности. Если в СНД годовая продовольственная инфляция в период с 2019 по 2024 год в среднем составляла 11 процентов, то в СНССД – 7 процентов; тем не менее распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в СНССД выросла на 5,6 процентного пункта, а распространенность только острого отсутствия продовольственной безопасности – на 1,6 процентного пункта. Столь резкий рост был предположительно обусловлен воздействием конфликтов в ряде стран этой группы^v (например, в Ливане и Мьянме) и общеэкономическими факторами. Кроме того, на общие показатели в группе повлияли данные о таких густонаселенных странах, пострадавших от конфликтов, как Нигерия и Пакистан, – таким образом, очевидно, что проблема отсутствия продовольственной безопасности в разных странах формируется под влиянием комплекса взаимосвязанных факторов.

В СВССД и СВД масштабы отсутствия продовольственной безопасности остались практически без изменений (рисунок 3.8C и рисунок 3.8D). В СВД распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности выросла на 0,9 процентного пункта, а в СВССД снизилась на 1,2 процентного пункта. Такая динамика может быть обусловлена несколькими факторами. Например, в странах этих групп, особенно в СВД, темпы роста инфляции были ниже (рисунок 3.2), поэтому снижение покупательной способности домохозяйств было менее выраженным, и они в большей степени сохранили экономический доступ к необходимому им рациону, чем другие регионы. Кроме того, в странах с высоким уровнем дохода не так остро стоит проблема неравенства¹³⁰. Анализ, представленный ниже, показывает, что в странах с низким уровнем неравенства продовольственная инфляция не обостряет проблему отсутствия продовольственной безопасности в такой степени, как в странах, где проблема неравенства стоит остро. Кроме того, более богатые страны, как правило, имеют более эффективные системы социальной защиты и располагают более значительным объемом ресурсов для оказания помощи населению в трудные времена. В частности, воздействие инфляции на продовольственную безопасность было смягчено благодаря увеличению объемов помощи в период пандемии, в том числе за счет расширения программ экстренной помощи^w. Например, стремясь ограничить воздействие продовольственной инфляции на условия жизни населения, ряд СВД расширили программы социальной защиты и стали выделять дополнительные субсидии на продовольствие и энергоносители (см. раздел 4.1).

Повышение продовольственных цен сопровождается ростом масштабов отсутствия продовольственной безопасности. На рисунке 3.9 корреляция между отсутствием продовольственной безопасности и ценами на продовольствие^x в период с 2014 по 2024 год показана в виде диаграммы рассеяния, по которой можно проследить распространенность отсутствия продовольственной безопасности в каждой стране за каждый год по данным ШВОПБ и среднему ИПЦ-продовольствие^y. Из нее видно, что между отсутствием продовольственной безопасности и продовольственными ценами существует положительная, но нелинейная связь. Большинство значений на этом графике указывают на прямую связь между ростом продовольственных цен и ростом масштабов отсутствия продовольственной безопасности. Но если в стране уже установились высокие продовольственные цены, их дальнейшее повышение не коррелирует с ростом масштабов отсутствия продовольственной безопасности.

Рисунок 3.9 Взаимосвязь между отсутствием продовольственной безопасности и ценами на продовольствие, 2014–2024 годы

ПРИМЕЧАНИЯ. Этот анализ был проведен с использованием данных обследования репрезентативной случайной выборки, включающей примерно 1000 человек в 143 странах, которое проводилось ежегодно в период с 2014 по 2024 год для измерения показателей отсутствия продовольственной безопасности в мире по шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности (ШВОПБ) ФАО. В среднем каждая страна проводит семь раундов обследований по ШВОПБ. Для сбора данных используется вопросник ШВОПБ, с помощью которого респонденты рассказывают о собственном опыте, связанном с ограниченным доступом к продовольствию из-за финансовых трудностей в течение 12 месяцев, предшествовавших обследованию. По этим ответам оценивается вероятность нахождения в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности. Затем данные по ШВОПБ сопоставляются со средним индексом потребительских цен (ИПЦ) на продовольствие за каждый базовый период (то есть за 12 месяцев, предшествующих обследованию). На основе обследований оценивается распространенность отсутствия продовольственной безопасности (на графике A – умеренной или острой, на графике B – только острой) в каждой стране в каждом году. На этих графиках отображена взаимосвязь между (FIES_it – FIES_i) по вертикальной оси и (FoodCPI_it – FoodCPI_i) по горизонтальной оси. FIES_it и FoodCPI_it – распространенность отсутствия продовольственной безопасности и ИПЦ-продовольствие в году t в стране i соответственно, FIES_i и FoodCPI_i – средняя распространенность отсутствия продовольственной безопасности и средний ИПЦ-продовольствие в стране i в тот же период. На рисунке показано, как изменение продовольственных цен в странах (относительно средних цен на продовольствие) коррелирует с изменением в масштабах отсутствия продовольственной безопасности (относительно средних показателей отсутствия продовольственной безопасности в этих странах). Линией показана линейная зависимость между этими двумя переменными, взвешенная по численности населения каждой страны. Размер каждой точки на графике отражает численность населения каждой страны. Красная линия – это линия регрессии, построенная посредством гибких расчетов по дробно-полиномиальной модели (с кластеризацией остаточных членов на уровне страны). Выделенная красным область вокруг линии регрессии – это 95- процентный доверительный интервал оценки.
ИСТОЧНИК: Nakasone, E. & Ignaciuk, A. (готовится к публикации). A global assessment of food price dynamics and food insecurity – Background paper for The State of Food Security and Nutrition in the World 2025. FAO Agricultural Development Economics Working Paper 25-09. Rome, FAO.

Соотношение между ценами на продовольствие и отсутствием продовольственной безопасности может зависеть от ряда факторов, включая особенности страны и характерные для нее потрясения. Эти различия могут повлиять на то, в какой мере страна или домохозяйство подвержены воздействию неблагоприятных экономических и экологических факторов, уязвимы к ним и способны адаптироваться к ним. Высокие цены на продовольствие представляют собой потрясения, и под их воздействием домохозяйства в более уязвимых странах чаще испытывают затруднения с доступом к продовольствию¹³⁷. Чем эффективнее институты и структуры государственной власти в странах, тем больше у них возможностей для смягчения воздействия скачков продовольственных цен на продовольственную безопасность. Взаимозависимость между скачками продовольственных цен и тяжестью отсутствия продовольственной безопасности может усиливаться внешними потрясениями, такими как спады в экономике или экстремальные климатические явления¹³⁶^, ¹³⁸^, ¹³⁹. Например, падение ВВП под влиянием потрясений в мировой экономике может не только создавать инфляционное давление, но и ограничивать доступ домохозяйств к продовольствию^z^,¹³⁶.

Продовольственная инфляция сопровождается ростом масштабов отсутствия продовольственной безопасности. При прочих равных условиях повышение цен на пищевые продукты на 10 процентов сопровождается 3,5-процентным ростом распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности и 1,8-процентным ростом распространенности острого отсутствия продовольственной безопасности (рисунок 3.10). В 2020 году, на который пришлось начало кризиса, обусловленного пандемией COVID-19, мировой ВВП на душу населения упал на 3,8 процента¹⁴², что свидетельствует о тяжелом воздействии пандемии. Столь серьезное снижение объемов хозяйственной деятельности сопровождалось обострением проблемы отсутствия продовольственной безопасности. Доля населения планеты, живущая в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, выросла с 25 процентов в 2019 году до 28,8 процента в 2020 году, а распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности за тот же период повысилась с 9,1 до 10,5 процента (см. главу 2). Затем показатели мировой экономики стали активно восстанавливаться (в 2021 году ВВП на душу населения повысился на 5,6 процента); в последующие годы рост продолжился, хотя и несколько замедлился (в 2022 и 2023 годах ВВП на душу населения вырос на 2,5 процента и 2,3 процента соответственно), и ожидалось, что масштабы отсутствия продовольственной безопасности вновь станут такими же, как до пандемии. Однако существенных и стремительных изменений этого показателя не произошло: к 2024 году распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности составляла 28 процентов (это на 3 процентных пункта выше уровня 2019 года). Мир пережил ряд серьезных потрясений, таких как война на Украине, стихийные бедствия и болезни скота, о которых говорилось в разделе 3.2, однако результаты анализа, представленные в этом разделе, свидетельствуют о том, что замедление процесса восстановления могло быть обусловлено продовольственной инфляцией.

Рисунок 3.10 Страны с высоким уровнем неравенства, женщины и сельское население более уязвимы к росту масштабов умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, которым сопровождается продовольственная инфляция

ПРИМЕЧАНИЯ. На рисунке показано изменение масштабов отсутствия продовольственной безопасности (в процентах) при 10-процентном повышении индекса потребительских цен на продовольствие. Для выявления зависимости между продовольственной инфляцией и отсутствием продовольственной безопасности использовалась формальная эконометрическая модель с использованием микроданных по шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности (ШВОПБ). Как показано на рисунке 3.9, зависимость между этими явлениями носит нелинейный характер, поэтому для учета положительного, но убывающего влияния продовольственной инфляции на масштабы отсутствия продовольственной безопасности применялся квадратичный метод. В модели учитывался ряд потенциально искажающих факторов. Во-первых, для учета постоянных по времени характеристик стран, таких как отсутствие выхода к морю, обеспеченность природными ресурсами и долгосрочная эффективность институтов, в модель были введены фиксированные эффекты по странам. Эта статистическая модель позволяет выяснить, соотносится ли динамика инфляции продовольственных цен в странах с динамикой отсутствия продовольственной безопасности в разные периоды времени. Во-вторых, для учета глобальных потрясений в каждом рассматриваемом году использовались неизменные по времени эффекты, а для учета региональных особенностей динамики продовольственной инфляции и продовольственной безопасности – линейные тенденции по конкретным регионам. В-третьих, учитывались контрольные показатели на уровне отдельного человека, включая социально-экономические характеристики респондентов, сообщенные в ходе обследований по ШВОПБ (такие как возраст, пол, образование, размер домохозяйства, местоположение в сельской/городской местности и квинтиль национального дохода). Наконец, для учета потрясений, способных одновременно влиять на продовольственные цены и продовольственную безопасность, в модель были включены общестрановые показатели, такие как ВВП на душу населения и частота возникновения стихийных бедствий (наводнений, засух, нашествий вредителей, землетрясений, торнадо и т. д.). Данные обследований по разработанной ФАО шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности (ШВОПБ) относятся к периоду с 2014 по 2024 год. Использовалась следующая базовая эконометрическая модель с использованием данных по индексу потребительских цен на продовольствие (ИПЦ-продовольствие): Y_icrt = β₁FCPI_crt + β₂FCPI²_crt + δX_icrt + θW_crt + (γ_r × Time Trend)+α_c + λ_t + ε_icrt, где Y_icrt – вероятность отсутствия продовольственной безопасности у индивида i из страны c в регионе r в течение года t, а FCPI_crt – индекс потребительских цен на продовольствие. В ходе регрессионного анализа учитывались характеристики респондента X_icrt (возраст, возраст в квадрате, пол, индикаторные переменные – образование, число взрослых в домохозяйстве респондента, число детей в домохозяйстве респондента, местоположение (сельские или городские районы) и квинтиль национального дохода, к которому относится индивид), макроэкономические переменные W_crt (ВВП на душу населения и стихийные бедствия), временные тренды по регионам γ_r, фиксированные эффекты по странам α_c и фиксированные эффекты по годам λ_t. Остаточный член ε_icrt был кластеризован на страновом уровне. При такой структуре модели изменение уровня продовольственной безопасности в процентах, коррелирующее с 10-процентным повышением индекса потребительских цен на продовольствие, рассчитывается по формуле Δ% = 0.1/FIES (β₁ + 2β₂FCPI) × FCPI. Для оценки стандартных ошибок и доверительных интервалов Δ% вычисляется по методу "бутстрэп" с 500 повторениями.
ИСТОЧНИК: Nakasone, E. & Ignaciuk, A. (готовится к публикации). A global assessment of food price dynamics and food insecurity – Background paper for The State of Food Security and Nutrition in the World 2025. FAO Agricultural Development Economics Working Paper 25-09. Rome, FAO.

https://doi.org/10.4060/cd6008en-fig3.10 Download symbol

Влияние инфляции в разных странах и группах неодинаково. В частности, в странах с высокими уровнями неравенства доходов прослеживается более выраженная связь между продовольственной инфляцией и отсутствием продовольственной безопасности, чем в странах, где проблема неравенства доходов стоит менее остро^aa (рисунок 3.10). В странах с высокими уровнями неравенства, большой численностью уязвимого населения и неэффективными механизмами социальной защиты даже незначительный рост продовольственных цен может неблагоприятно повлиять на продовольственную безопасность. Эти выводы со всей очевидностью подтверждают важность решения проблемы неравенства, которая оказывает самое непосредственное воздействие на положение с продовольственной безопасностью в мире¹³⁶^,¹⁴⁴.

Отсутствие продовольственной безопасности у женщин усугубляется под влиянием продовольственной инфляции в большей степени, чем у других групп населения, что обусловлено сохраняющимся гендерным неравенством (рисунок 3.10). Женщины традиционно отвечают за уход за другими членами семьи, сталкиваются с ограничениями в доступе к производственным ресурсам, трудятся на низкооплачиваемых работах и имеют недостаточно возможностей использования государственных услуг, что ограничивает их возможности преодолевать трудности, вызванные ростом цен на продовольствие¹⁴⁵. О том же свидетельствуют общие данные, показывающие, что именно женщины нередко принимают на себя основной удар во времена кризисов, сокращая объемы потребляемой пищи, чтобы обеспечить ею других членов семьи¹²¹^,¹⁴⁶. Например, экспресс-оценки, проведенные во время пандемии, показали, что женщины чаще, чем мужчины, пропускают приемы пищи или уменьшают размеры порций¹⁴⁷, что делает их особенно уязвимыми для инфляции продовольственных цен. Сравнение положения мужчин и женщин в плане отсутствия продовольственной безопасности на основе данных по ШВОПБ, представленных в разделе 2.1, указывает на рост гендерного разрыва вследствие пандемии в 2020–2021 годах.

Сельское население более уязвимо для продовольственной инфляции в силу структурных и экономических ограничений. На рисунке 3.10 показано, что в сельских районах взаимозависимость между ценами на продовольствие и отсутствием продовольственной безопасности более выражена, чем в городских. Теоретически рост цен может быть выгоден сельским домохозяйствам, являющимся чистыми продавцами продовольствия, но эмпирические данные показывают, что большинство из них – чистые покупатели¹⁵^–²¹. Поэтому сельские домохозяйства зачастую не имеют возможностей получать выгоду от роста цен^ab. Кроме того, они обычно тратят на пищу значительную долю своего дохода и поэтому имеют недостаточно гибкости для корректировки расходов на удовлетворение потребностей, не связанных с продовольствием^ac. Это зачастую лишает их возможностей сокращать расходы на нужды, не относящиеся к продовольствию, и на удовлетворение второстепенных потребностей, и делает их более уязвимыми к повышению продовольственных цен.

3.3.3 Инфляция может влиять на показатели питания

При росте продовольственных цен доступ уязвимых групп населения, особенно детей, к разнообразному питанию может оказаться затруднен. В период ввода прикорма для оптимального роста и развития грудных детей и детей младшего возраста чрезвычайно важны продукты животного происхождения, бобовые, орехи, семена, фрукты и овощи. Но в рационе детей младшего возраста эти продукты нередко отсутствуют¹⁵³. В настоящее время все шире рекомендуется включать в прикорм детей в возрасте от шести до 23 месяцев продукты с высоким содержанием питательных веществ и избегать введения в рацион избытка основных крахмалосодержащих продуктов, которые дают ребенку энергию, но практически не содержат незаменимых питательных микроэлементов¹⁵⁴. Продовольственная инфляция оказывает большое влияние на питание детей, особенно с точки зрения минимального разнообразия рациона (см. раздел 2.3). Когда овощи и другие богатые питательными веществами продукты дорожают, семьи, особенно располагающие ограниченными ресурсами, могут принимать решения готовить пищу для детей младшего возраста из дешевых ультрапереработанных продуктов, в большинстве своем не содержащих незаменимых витаминов и минералов. Такой ценовой барьер может приводить к снижению качества рациона и неполноценному питанию, включая отставание в росте и истощение¹⁵⁵.

Истощение, которое представляет собой один из основных показателей острого неполноценного питания, рассчитывается как доля детей в возрасте до пяти лет с низкой массой тела по отношению к росту^ad. Оно отчасти обусловлено кратковременным дефицитом питательных веществ, что позволяет использовать его для отслеживания краткосрочного воздействия потрясений на питание детей. Долгосрочные последствия недостаточного питания чаще всего выражаются в таком показателе хронического состояния, как отставание в росте, а истощение^ae чаще возникает в результате краткосрочного воздействия экономических или экологических кризисов. Так, распространенность истощения вырастает при резком падении доходов¹⁵⁷, которое наблюдалось, например, в период пандемии. В выпуске этого доклада за 2021 год¹³⁹ приводились данные, показывающие, что при развитии событий по умеренному сценарию в 2020–2022 годах в странах с низким и средним уровнем дохода количество детей в возрасте до пяти лет, страдающих от истощения, увеличилось бы на 11,2 млн, из них только в 2020 году – на 6,9 млн. При реализации пессимистичного сценария эта цифра могла вырасти до 16,3 млн.

Страдающие от истощения дети гораздо более уязвимы к другим серьезным нарушениям здоровья и подвергаются повышенному риску смерти. При тяжелом истощении, которое часто вызывается недостаточным доступом к богатым питательными веществами пищевым продуктам, пищеварительная система хуже усваивает питательные вещества, а иммунная система менее эффективно борется даже с распространенными заболеваниями. У детей, страдающих тяжелым истощением, риск смерти от распространенных заболеваний, таких как пневмония, почти в 11 раз выше, чем у детей, получающих полноценное питание¹⁵⁸. Истощение в первые годы жизни повышает риск не только смерти, но и отставания в росте, и возникновения хронических нарушений здоровья^af^,¹⁶⁷.

Предыдущие скачки мировых продовольственных цен оказывали пагубное воздействие на питание детей, при этом особенно мощным неблагоприятным фактором был рост распространенности истощения среди представителей уязвимых групп населения. Например, во время глобального продовольственного кризиса 2007–2008 годов выросла распространенность истощения среди детей в Мозамбике¹⁶⁸. Рост доли детей с истощением наблюдался также в Индии, а особенно тяжелым было положение семей с низким и средним уровнем дохода¹⁶⁹.

Всплески продовольственной инфляции сопровождаются ростом масштабов истощения. По итогам анализа данных, полученных из 44 СНД и ССД, было установлено, что при повышении реальных продовольственных цен на 5 процентов риск истощения у детей в возрасте до пяти лет возрастает на 9 процентов, а риск тяжелого истощения – на 14 процентов¹⁵⁵. Таким образом, эти данные указывают на повышенную уязвимость детей младшего возраста к скачкам продовольственных цен, особенно на фоне уже существующей проблемы отсутствия продовольственной безопасности.

Последний всплеск продовольственной инфляции предположительно привел к повышению риска истощения у детей. По результатам анализа, в котором использовались данные примерно по 150 странам мира за период с 1983 по 2023 год, было установлено, что при 10-процентном росте продовольственных цен распространенность истощения и тяжелого истощения среди детей в возрасте до пяти лет вырастает на 2,7–4,3 процента и на 4,8–6,1 процента соответственно (таблица 3.1). Как отмечалось в разделе 3.3, показатели питания зависят от доступа не только к продовольствию, но и к услугам здравоохранения. Поэтому при выполнении регрессионного анализа, результаты которого приводятся в таблице 3.1, также учитывались основные показатели здоровья, такие как доступ к воде и средствам санитарии и государственные расходы на здравоохранение на душу населения. При использовании этих дополнительных показателей результаты остаются неизменными. Развернутые результаты регрессионного анализа приведены в таблице 3.1, а более подробная информация об эконометрической модели представлена в работе Nakasone and Ignaciuk (готовится к публикации)¹⁴⁴.

Таблица 3.1Взаимосвязь между ценами на продовольствие и истощением, 1985–2023 годы

ПРИМЕЧАНИЯ. Индекс потребительских цен на продовольствие (ИПЦ) рассчитывается на основе расчетных данных ФАОСТАТ о средних ИПЦ на продовольствие в каждой стране и за каждый год начиная с 2000 года. До 2000 года ИПЦ-продовольствие рассчитывался исходя из годовой продовольственной инфляции по данным Всемирного банка. Источником данных о распространенности истощения служит База данных ВОЗ по неполноценному питанию детей. В этом наборе данных приводятся сведения по показателям истощения, собранные в ходе нескольких раундов обследований в каждой стране. В регрессионном анализе использовались все данные обследований за период с 1983 по 2023 год, опубликованные в Базе данных ВОЗ по неполноценному питанию детей. При расчетах определялись месяцы проведения каждого обследования и вычислялся средний индекс потребительских цен на продовольствие в каждом периоде. Использовалась базовая эконометрическая модель Y_crt = βFCPI_crt + θAvgLagCPI_crt + δX_crt + (γ_r × Time Trend) + α_c + λ_t + ε_crt, где Y_crt – распространенность истощения (или тяжелого истощения) в стране c региона r в период t, а FCPI_crt – индекс потребительских цен на продовольствие в тот же период; AvgLagCPI_crt – среднее геометрическое индекса потребительских цен на продовольствие за три года до периода t, γr – временные тренды для конкретного региона, а αc и λt – фиксированные эффекты по странам и по годам соответственно. При выполнении регрессионного анализа в каждом случае учитывались запаздывание с отражением положения в индексе потребительских цен на продовольствие, региональные тенденции и фиксированные эффекты по стране и по году. В столбцах 2, 3, 5 и 6 дополнительно показан вектор зависимых от времени контрольных переменных Xcrt. Xcrt в столбцах 2 и 5 включает ВВП на душу населения как макроэкономическую контрольную переменную, а также тяжелые бедствия в странах как индикаторные переменные. В столбцах 3 и 6 дополнительно учитывались косвенные показатели, относящиеся к услугам в сфере здравоохранения (доля населения, имеющая базовый доступ к водным ресурсам, доля населения, имеющая базовый доступ к средствам санитарии, и государственные расходы на здравоохранение на душу населения). Все результаты регрессионного анализа взвешивались по числу детей в возрасте до пяти лет в каждой стране и в каждом году. Изменение распространенности истощения (или тяжелого истощения), коррелирующее с 10-процентным повышением ИПЦ-продовольствие, рассчитывается по формуле Δ% = (β × 0.1 × FCPI)/Y. Для расчета стандартных ошибок, группируемых на страновом уровне, использовался метод "бутстрэп" с 500 повторениями. Звездочками отмечены уровни статистической значимости: * – p-значение <0,1, ** – p-значение<0,05, *** – p-значение<0,01.
ИСТОЧНИК: Nakasone, E. & Ignaciuk, A. (готовится к публикации). A global assessment of food price dynamics and food insecurity – Background paper for The State of Food Security and Nutrition in the World 2025. FAO Agricultural Development Economics Working Paper 25-09. Rome, FAO.

Эти выводы указывают на острую проблему на уровне политики, заключающуюся в том, что мировая инфляция последних лет предположительно усугубила проблему острой недостаточности питания, и миллионы детей подверглись повышенному риску тяжелых нарушений здоровья. На пике инфляции, в период с января 2022 года по январь 2023 года, мировые цены на продовольствие в годичном исчислении выросли на 13,6 процента (рисунок 3.1). В странах с низким уровнем дохода продовольственная инфляция в этот период достигла 25,2 процента, а в странах нижнего сегмента среднего уровня дохода – 11,8 процента (рисунок 3.2), причем в 65 процентах СНД и в 61 проценте СНССД, где проживает более 1,5 млрд человек, она составляла не менее 10 процентов. В тех же регионах регистрировались более высокие уровни истощения у детей. К 2024 году распространенность истощения в СНД и СНССД составила 6,4 и 9,5 процента соответственно (см. Приложение 1A). Представленные в настоящем докладе результаты указывают на то, что продовольственная инфляция повсеместно подвергает особо уязвимое население серьезным рискам.

Данная флагманская публикация является частью серии Положение дел в мире Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций.

Обязательная ссылка:
ФАО, МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП и ВОЗ. 2025. Положение дел в области продовольственной безопасности и питания в мире – 2025. Решение проблемы высокой продовольственной инфляции в интересах обеспечения продовольственной безопасности и питания. Рим. https://doi.org/10.4060/cd6008ru

Используемые в настоящем информационном документе обозначения и представление материала не означают выражения какого-либо мнения со стороны Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО), Международного фонда сельскохозяйственного развития (МФСР), Детского фонда Организации Объединенных Наций (ЮНИСЕФ), Всемирной продовольственной программы (ВПП) и Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) относительно правового статуса или уровня развития той или иной страны, территории, города или района, или их принадлежности, или относительно делимитации их границ или рубежей. Упоминание конкретных компаний или продуктов определенных производителей, независимо от того, запатентованы они или нет, не означает, что ФАО, МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП или ВОЗ одобряют или рекомендуют их, отдавая им предпочтение перед другими компаниями или продуктами аналогичного характера, не упомянутыми в тексте.

Используемые в настоящем информационном документе обозначения и представление материала на картах не означают выражения какого-либо мнения со стороны ФАО, МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП или ВОЗ относительно правового либо конституционного статуса той или иной страны, территории или морского района, или относительно делимитации их границ. Используемые в настоящей публикации наименования и обозначения стран, территорий и районов, включая их границы или рубежи, приведены в соответствии со сложившимся стилем и практикой ФАО как координатора настоящей публикации и могут отличаться от наименований и обозначений, используемых МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП и ВОЗ.

ФАО, МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП и ВОЗ приняли все разумные меры для проверки информации, содержащейся в настоящей публикации. Однако опубликованный материал распространяется без каких-либо выраженных или подразумеваемых гарантий. Ответственность за интерпретацию и использование материала лежит на читателе. ФАО, МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП и ВОЗ ни при каких обстоятельствах не несут ответственность за ущерб, возникший в результате его использования.

Некоторые права защищены. Настоящая публикация предоставляется в соответствии с лицензией Creative Commons «С указанием авторства» 4.0 (CC BY 4.0: https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/legalcode.ru).

Согласно условиям данной лицензии настоящую работу можно копировать, распространять и адаптировать в некоммерческих целях при условии надлежащего указания авторства. При любом использовании данной работы не должно быть никаких указаний на то, что ФАО, МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП и ВОЗ поддерживают какую-либо организацию, продукты или услуги. Использование логотипа ФАО не разрешено. В случае адаптации работы она должна быть лицензирована на условиях аналогичной или равнозначной лицензии Creative Commons. В случае перевода данной работы, вместе с обязательной ссылкой на источник, в него должна быть включена следующая оговорка: “Данный перевод не был выполнен Продовольственной и сельскохозяйственной организацией Объединенных Наций (ФАО), Международным фондом сельскохозяйственного развития (МФСР), Детским фондом Организации Объединенных Наций (ЮНИСЕФ), Всемирной продовольственной программой (ВПП) или Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ). ФАО, МФСР, ЮНИСЕФ, ВПП и ВОЗ не несут ответственности за содержание или точность данного перевода. Достоверной редакцией является издание на английском языке”.

Все споры, возникающие в связи с настоящей лицензией, которые не удается урегулировать по обоюдному согласию, разрешаются на основе арбитражного разбирательства в соответствии с Арбитражным регламентом Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Любое решение арбитражного суда, вынесенное по итогам такого разбирательства, является окончательным в отношении такого спора.

Материалы третьих сторон. Лицензия Creative Commons CC BY 4.0 не распространяется на включенные в настоящую публикацию материалы, авторские права на которые не принадлежат ФАО. Пользователи, желающие повторно использовать содержащиеся в настоящей работе материалы, связанные с какой-либо третьей стороной, как то: таблицы, рисунки или изображения, – обязаны сами установить, требуется ли разрешение для такого повторного использования, и получить разрешение у правообладателя. Все риски, связанные с исками по поводу нарушения каких-либо прав собственности третьих сторон, ложатся исключительно на таких пользователей.

Фотоматериалы ФАО. Фотоматериалы ФАО, которые могут использоваться в настоящей работе, не подпадают под действие вышеупомянутой лицензии Creative Commons. Запросы на использование любых фотоматериалов ФАО следует направлять на следующий адрес эл. почты: photo-library@fao.org.

Продажа, права и лицензирование. Информационные продукты ФАО размещены на веб-сайте ФАО (www.fao.org/publications); приобрести публикации в печатном виде можно у перечисленных на веб-сайте дистрибьюторов. По вопросам общего характера, касающимся публикаций ФАО, следует обращаться на следующий адрес эл. почты: publications@fao.org. С вопросами относительно прав и лицензирования публикаций следует обращаться на следующий адрес эл. почты: copyright@fao.org.

ТАИЛАНД. Вид на рынок свежих фруктов и овощей под зонтиками.