Положение дел в области продовольственной безопасности и питания в мире 2023

Приведенная в настоящем докладе глобальная оценка положения дел в области продовольственной безопасности и питания на 2022 год представляет собой обзор ситуации в мире, который еще не полностью оправился от пандемии COVID-19 и теперь ощущает на себе последствия войны на Украине, вызвавшей потрясения на рынках продовольствия и энергоносителей. Пандемия оказала разрушительное воздействие на жизнь и средства к существованию людей и послужила причиной глобального спада в экономике, который свел на нет результаты трех десятилетий борьбы с нищетой и способствовал увеличению числа голодающих почти на 90 млн человек всего за один год (за период с 2019 по 2020 год). В 2021 году началось частичное восстановление экономики, но его темпы были неоднородными как в разных странах, так и в разных районах внутри стран, положение в странах с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего улучшалось гораздо медленнее, чем в странах других групп, а население, находящееся в неблагоприятном положении, с трудом восстанавливало доходы, утраченные в период пика пандемии в предыдущем году. В результате в 2021 году число людей, сталкивающихся с проблемой голода, выросло еще примерно на 38 млн человек. В феврале 2022 года, когда мир только начал оправляться от тяжких последствий пандемии, началась война на Украине, в которую оказались вовлечены два крупнейших производителя сельскохозяйственной продукции в мире, что вызвало потрясения на рынках сырьевых товаров и электроэнергии, замедлило восстановление экономики и дополнительно усугубило ситуацию неопределенности¹.

Именно в контексте продолжающегося медленного и неравномерного восстановления после пандемии и глобальных последствий войны на Украине и была подготовлена оценка положения дел в области продовольственной безопасности и питания в 2022 году, представленная в настоящем докладе. Рост цен на продовольствие, средства сельскохозяйственного производства и электроэнергию замедляет восстановление экономики после пандемии, обнадеживающие признаки которого мы наблюдаем, и ухудшает прогнозы в отношении сокращения масштабов нищеты и голода.

В этой главе представлены ежегодно обновляемые данные оценки положения дел в области продовольственной безопасности и питания за период до 2022 года и информация о ходе работы по достижению Цели в области устойчивого развития (ЦУР) 2 с акцентом на задачи 2.1 и 2.2: покончить с голодом и обеспечить всем круглогодичный доступ к безопасной, питательной и достаточной пище; и покончить со всеми формами неполноценного питания к 2030 году.

В разделе 2.1 представлена оценка прогресса в выполнении задач ЦУР 2 по борьбе с голодом и отсутствием продовольственной безопасности. В частности, в нем представлены актуальные глобальные, региональные и субрегиональные данные по двум показателям в рамках задачи 2.1 (распространенность недоедания (РН) и распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности по шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности (ШВОПБ) за период до 2022 года, пересмотренные с учетом последних данных, имевшихся в распоряжении ФАО на момент подготовки настоящего доклада. Кроме того, в разделе приводятся обновленные глобальные прогнозы по РН на 2030 год. В нем сопоставляется положение мужчин и женщин с точки зрения отсутствия продовольственной безопасности и впервые рассматриваются различия в распространенности отсутствия продовольственной безопасности среди сельского, пригородного и городского населения.

В разделе 2.2 приводятся актуальные расчетные данные о стоимости и экономической доступности здорового рациона питания (СЭДЗР). Они служат показателями экономического доступа населения к разнообразной и полноценной пище, который считается одним из важнейших факторов обеспечения здорового рациона. В выпуске доклада за этот год приводятся обновленные данные о стоимости и экономической доступности такого рациона за период до 2021 года. Отсутствие последних данных по расчетному распределению доходов, паритету покупательной способности (ППС) и подробной информации о ценах на продовольствие на уровне стран не позволяет обновить данные за период до 2022 года.

В разделе 2.3 приводится оценка состояния питания и хода работы по достижению глобальных целей в области питания, установленных Всемирной ассамблеей здравоохранения (ВАЗ) в 2012 году и закрепленных в Повестке дня в области устойчивого развития на период до 2030 года (задача 2.2 ЦУР). Представлена обновленная информация по пяти целям в области питания: низкий вес при рождении, исключительно грудное вскармливание, отставание в росте, истощение и избыточный вес у детей в возрасте до пяти лет.

2.1 Показатели продовольственной безопасности: актуальная информация и прогресс в деле ликвидации голода и обеспечения продовольственной безопасности

Расчетные данные о количестве голодающих в мире всегда приводятся в максимальном приближении, с учетом имеющейся информации. Пандемия COVID-19 привела к сбоям в работе по сбору данных в 2020 и 2021 годах, что создало дополнительные трудности в оценке масштабов отсутствия продовольственной безопасности в мире и повысило неопределенность оценок. Хотя основные последствия пандемии ощущаются уже не так остро и началось восстановление нормальной деятельности по сбору данных, к 2022 году сбои в представлении информации странами еще сохранялись. Поэтому расчетные данные по РН в мире (показатель 2.1.1 ЦУР) начиная с 2020 года представлены в виде диапазонов с учетом дополнительной неопределенности, возникшей с момента начала пандемии.

Оценки РН за последний год (2022), как и ранее, получены путем экстраполяции на текущий период значений трех необходимых параметров с использованием самой актуальной информации о продовольственном обеспечении, имеющейся в распоряжении ФАО, и на основе разумных допущений о степени неравенства в доступе к продовольствию (Приложение 2, раздел А).

Для оценки распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности по ШВОПБ (показатель 2.1.2 ЦУР) используются официальные данные, сообщаемые странами, при наличии таковых, и расчеты Организации на основе данных, ежегодно собираемых по поручению ФАО организациями, предоставляющими услуги по сбору данных, более чем в 140 странах (см. Приложение 1B).

Показатель 2.1.1 ЦУР Распространенность недоедания

В 2022 году масштабы голода в мире, измеряемые с помощью показателя "распространенность недоедания" (РН, показатель 2.1.1 ЦУР), по-прежнему значительно превышали показатель до пандемии. Если в 2019 году от хронического голода страдало 7,9 процента населения планеты, то в 2022 году – около 9,2 процента (рис. 1). В 2020 году, в разгар пандемии, РН резко возросла, в 2021 году показатель рос медленнее и достиг 9,3 процента, а в период 2021-2022 года перестал расти, что вселило надежду на перелом динамики^b.

Рисунок 1 В период с 2021 по 2022 год показатели распространенности глобального голода оставались практически неизменными, но все же намного превышали уровень, предшествовавший пандемии COVID-19

ПРИМЕЧАНИЯ. * Предполагаемые показатели, основанные на текущих прогнозах на 2022 год, показаны пунктирными линиями. Столбцы показывают нижнюю и верхнюю границы расчетного диапазона.
ИСТОЧНИК: ФАО. 2023. ФАОСТАТ: Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАО. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

По оценкам, в 2022 году в мире насчитывалось от 691 млн до 783 млн голодающих. Если рассматривать средний показатель, полученный путем экстраполяции (около 735 млн человек), то в 2022 году от голода страдало на 122 млн человек больше, чем в 2019 году.

Если глобальные данные указывают на отсутствие серьезных изменений в распространенности голода в период с 2021 по 2022 год, то на региональном уровне ситуация далеко не однородна (см. таблицу 1, таблицу 2 и рис. 2). Во многих странах мира продолжаются серьезные продовольственные кризисы (Врезка 1). В Африке масштабы голода растут с 2010 года, при этом в 2020 году показатель резко вырос во всех субрегионах континента, а в 2021 году его рост замедлился. В 2022 году РН в Африке продолжила расти и достигла 19,7 процента по сравнению с 19,4 процента в 2021 году, то есть число недоедающих за год увеличилось на 11 млн человек, а с момента начала пандемии – почти на 57 млн человек. Кроме того, в 2022 году выросли масштабы голода во всех субрегионах Африки. В Северной Африке РН в 2022 году выросла с 6,9 процента до 7,5 процента, что эквивалентно увеличению числа голодающих почти на 2 млн человек. В странах Африки к югу от Сахары распространенность голода повысилась с 22,2 до 22,5 процента, т. е. число голодающих в субрегионе выросло на 9 млн человек по сравнению с 2021 годом. Наиболее значительно (на 1,1 процентного пункта) РН выросла в Южной Африке; на следующем месте по этому показателю находится Центральная Африка, где он повысился на 0,6 процентного пункта. Некоторое увеличение (на 0,1 процентного пункта) в период с 2021 по 2022 год отмечалось в Западной и Восточной Африке. В абсолютных цифрах такой прирост эквивалентен увеличению числа голодающих в Южной Африке на 1 млн человек, в Центральной Африке – на 3 млн человек, в Восточной Африке – также на 3 млн человек, а в Западной Африке – на 2 млн человек. Во всех субрегионах Африки распространенность недоедания либо численность недоедающих значительно превышала уровень до начала пандемии.

Таблица 1Распространенность недоедания, 2005-2022 годы

ПРИМЕЧАНИЯ. * Прогнозируемые величины рассчитаны исходя из прогнозируемых средних диапазонов. Полные диапазоны значений 2020, 2021 и 2022 годов приведены в Приложении 2. См. информацию о странах, включенных в сводные показатели по каждому региону/субрегиону, в замечаниях по географическим регионам в статистических таблицах в конце доклада.
ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Таблица 2Число людей, страдающих от недоедания, 2005-2022 годы

ПРИМЕЧАНИЯ. * Прогнозируемые величины рассчитаны исходя из прогнозируемых средних диапазонов. Полные диапазоны значений 2020, 2021 и 2022 годов приведены в Приложении 2. н.с. = данные не сообщались, поскольку распространенность ниже 2,5 процента. Суммарные показатели по регионам могут не совпадать с суммой показателей субрегионального уровня из-за округления и несообщенных цифр. См. информацию о странах, включенных в сводные показатели по каждому региону/субрегиону, в замечаниях по географическим регионам в статистических таблицах в конце доклада.
ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Рисунок 2 В большинстве субрегионов Азии и Латинской Америки был достигнут прогресс в сокращении масштабов голода, тогда как в Западной Азии, в Карибском бассейне и во всех субрегионах Африки они продолжали расти

ПРИМЕЧАНИЯ. На рисунке не показана Восточная Азия, поскольку распространенность недоедания в этом субрегионе стабильно остается на уровне ниже 2,5 процента с 2010 года. * Цифры основаны на средних прогнозных показателях. Полные диапазоны значений 2020, 2021 и 2022 годов приведены в Приложении 2.
ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Врезка 1Как данные о хроническом отсутствии продовольственной безопасности согласуются с данными о тяжелом отсутствии продовольственной безопасности в странах, переживающих продовольственный кризис?

Представленные в настоящем докладе данные указывают на то, что, хотя распространенность недоедания (РН) на глобальном уровне в 2021-2022 годах практически не изменилась, во многих регионах мира масштабы голода выросли. Война на Украине (и другие конфликты), резкий рост цен на продовольствие и экстремальные погодные явления в разной степени повлияли на продовольственную безопасность разных регионов. Эти выводы согласуются с информацией, приведенной в последнем издании Глобального доклада о продовольственных кризисах (ГДПК)², который подтверждает эти выводы.

Как ГДПК, так и настоящий доклад готовятся объединенными усилиями партнеров, которые проводят оценку международного положения в области продовольственной безопасности, но цели и географический охват этих публикаций неодинаковы, и при их подготовке используются разные данные и методики. Общая цель настоящего доклада заключается в регулярном мониторинге хронического отсутствия продовольственной безопасности в мире, отслеживаемого на основе отчетности по показателям 2.1.1 и 2.1.2 ЦУР. Хроническое отсутствие продовольственной безопасности определяется как системная, долгосрочная ситуация, связанная с необеспеченностью продовольствием. Например, с помощью РН измеряются масштабы голода (хронического недоедания), определяемого как длительная или устойчивая неспособность удовлетворять минимальную потребность в пищевой энергии, и в масштабах страны этот показатель оценивается как репрезентативный для всего населения. ГДПК посвящен более узкой теме – тяжелому отсутствию продовольственной безопасности в странах, переживающих продовольственные кризисы, – и служит руководством для принятия экстренных гуманитарных мер реагирования. Тяжелое отсутствие продовольственной безопасности – это краткосрочная, возможно, временная, неспособность удовлетворять потребности в пищевой энергии вследствие наступающих внезапно кризисов, которые могут носить затяжной характер и ввиду своей тяжести создавать угрозу для жизни или средств к существованию людей. Основным инструментом оценки отсутствия продовольственной безопасности является комплексная классификация стадий продовольственной безопасности/гармонизированная система (ККС/ГС), применяемая в ряде стран, которые подвержены продовольственным кризисам и, следовательно, могут нуждаться в гуманитарной помощи*. Эти оценки представляют собой не статистические измерения, а результат обобщения фактических данных страновой аналитической группой на основе последней доступной информации из различных источников. Для этого выполняются приблизительные подсчеты численности населения, страдающего от кризисного уровня тяжелого отсутствия продовольственной безопасности применительно к конкретным анализируемым группам населения, не обязательно ко всему населению страны.

Вышеперечисленные различия в концептуальном подходе и в используемых методах измерений делают прямое сравнение показателей обоих докладов невозможным. При этом тяжелое и хроническое отсутствие продовольственной безопасности нельзя назвать взаимоисключающими явлениями. Повторяющиеся потрясения и непрекращающиеся кризисы могут служить катализаторами хронического отсутствия продовольственной безопасности. Поэтому результаты (как минимум тенденции), представленные в двух докладах, могут в некоторой степени совпадать.

Помня об этих ограничениях, следует отметить, что, как было показано в ГДПК 2023 года², в период с 2021 по 2022 год численность живущего в условиях тяжелого отсутствия продовольственной безопасности (не ниже стадии 3 по ККС/ГС) населения 48 стран, проанализированных как в 2021, так и в 2022 году**, выросла примерно на 37 млн человек. Этот показатель эквивалентен увеличению распространенности тяжелого отсутствия продовольственной безопасности у проанализированных групп населения с 21,8 до 22,5 процента. Анализ масштабов голода (по показателю РН) в той же выборке из 48 стран показал, что число жителей этих стран, страдающих от хронического недоедания, выросло на 14 млн человек (с 20,8 процента до 21,3 процента от их совокупного населения) (рис. A). Таким образом, совпадающие выводы о наблюдаемой динамике указывают на наличие непрекращающихся продовольственных кризисов во многих регионах мира и свидетельствуют о необходимости более глубокого изучения взаимосвязи между тяжелым и хроническим отсутствием продовольственной безопасности, особенно в странах, охваченных продовольственными кризисами.

Рисунок А Представленные в ГДПК данные о масштабах тяжелого отсутствия продовольственной безопасности и оценки распространенности хронического недоедания (РН) в одних и тех же 48 странах указывают на схожие тенденции в период с 2021 по 2022 год

ИСТОЧНИКИ: Food Security Information Network & Global Network Against Food Crises. 2023. Global Report on Food Crises 2023. Rome. www.fsinplatform.org/global-report-food-crises-2023; ФАО. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO.[По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

ПРИМЕЧАНИЯ.
* При отсутствии последних данных по ККС/ГС используются данные из альтернативных источников, таких как Консолидированный подход к предоставлению отчетности по показателям продовольственной безопасности и Сеть систем раннего предупреждения об опасности голода. На основании этих данных приблизительно подсчитывается численность населения, сталкивающегося с кризисным или еще более серьезными уровнями острого отсутствия продовольственной безопасности (не ниже стадии 3 по ККС/ГС).
** Анализ населения 48 стран, обследованных в рамках подготовки ГДПК в 2021 и 2022 годах, имел разный охват, чем обусловлена разница в численности обследованного населения в эти два года (15,5 процента).

Данные о РН в Азии за 2022 год указывают на перелом тенденции к росту масштабов голода, которая наблюдалась с 2017 года. В 2021 году РН в регионе составляла 8,8 процента, а в 2022 году упала до 8,5 процента, что эквивалентно сокращению числа голодающих на 12 млн человек, в основном за счет Южной Азии. Но это число все еще на 58 млн человек превышает уровень до начала пандемии. Положение начало улучшаться во всех субрегионах, кроме Западной Азии, а наиболее заметно – в Южной Азии, где зарегистрирована самая высокая РН (в 2022 году – 15,6 процента). В Западной Азии число голодающих в 2022 году выросло по сравнению с 2021 годом на 2 млн человек, или на 0,6 процентного пункта – с 10,2 до 10,8 процента.

В странах Латинской Америки и Карибского бассейна РН снизилась с 7,0 процента в 2021 году до 6,5 процента в 2022 году, то есть число голодающих упало более чем на 2,4 млн человек, хотя и превышает показатель 2019 года на 7,2 млн человек. Резкий рост РН отмечался в Карибском субрегионе, где этот показатель повысился с 14,7 процента в 2021 году до 16,3 процента в 2022 году. Заметное улучшение наблюдается в Южной Америке: здесь РН упала с 7,0 процента до 6,1 процента, что эквивалентно сокращению числа голодающих на 3,5 млн человек, но показатель на 6 млн превышает уровень 2019 года.

В Африке доля населения, сталкивающегося с проблемой голода, значительно выше, чем в других регионах мира: почти 20 процентов по сравнению с 8,5 процента в Азии, с 6,5 процента в Латинской Америке и Карибском бассейне и с 7,0 процента в Океании (таблица 1).

Если региональные данные о распространенности недоедания показывают тяжесть бремени голода в каждом регионе, то пересчет этих показателей в численность населения показывает, где проживает большинство людей, сталкивающихся с проблемой голода в мире (таблица 2 и рис. 3). РН в Африке выше, чем в Азии, но в 2022 году в Азии проживало большинство людей, сталкивающихся с проблемой голода – 402 млн человек, или 55 процентов от общемирового числа недоедающих. В Африке живет около 38 процентов (282 млн) страдающих от недоедания, а в странах Латинской Америки и Карибского бассейна – около 6 процентов (43 млн).

Рисунок 3 В 2022 году в Азии проживало 55 процентов голодающих на планете (402 млн человек), а в Африке – более 38 процентов (282 млн человек)

ПРИМЕЧАНИЯ. Цифры основаны на средних прогнозных значениях. Полный диапазон прогнозных значений 2022 года приводится в Приложении 2.
н.с. = данные не сообщались, поскольку распространенность ниже 2,5 процента.
ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Новые проблемы в области продовольственной безопасности замедляют восстановление экономики

В конце 2021 года в мире сложилась тревожная ситуация в области продовольственной безопасности, обусловленная не только сохраняющимися последствиями пандемии COVID-19, но и новыми и продолжающимися конфликтами, и потрясениями, связанными с погодными условиями. Неравномерное восстановление экономики после резкого сокращения объемов экономической деятельности, наблюдавшегося в 2020 году, в сочетании с вызванным ее восстановлением ростом цен на продовольствие, топливо и транспорт замедлило работу по решению проблем продовольственной безопасности.

В начале 2022 года, как раз когда экономическая конъюнктура стала более благоприятной и появилась надежда на то, что масштабы голода и отсутствия продовольственной безопасности вновь достигнут уровня, зарегистрированного до пандемии, началась война на Украине, которая создала предпосылки для новых потрясений в мировой экономике. В результате в 2022 году восстановление, первые признаки которого наблюдались в 2021 году, вновь замедлилось: так, мировой валовой внутренний продукт (ВВП) в 2022 году повысился на 3,4 процента – это на один процентный пункт меньше, чем прогнозировалось в начале 2023 года³.

Последствия войны в первую очередь отразились на мировых продовольственных и сельскохозяйственных рынках, поскольку в ней участвуют два крупнейших мировых производителя сельскохозяйственных сырьевых товаров – Российская Федерация и Украина. В 2021 году Российская Федерация или Украина (или обе страны) входили в тройку крупнейших экспортеров пшеницы, кукурузы, рапса, подсолнечного жмыха и подсолнечного масла^{c, 4}. Кроме того, Российская Федерация – один из крупнейших экспортеров удобрений. Поэтому одним из основных последствий войны стало повышение мировых продовольственных цен. Мировые цены на продовольственные товары устойчиво росли и до войны, но созданная войной дополнительная неопределенность способствовала их резкому росту. В марте 2022 года индекс продовольственных цен ФАО достиг исторического максимума, после чего в течение года постоянно снижался, но был значительно выше, чем до пандемии⁵. В результате подъема мировых цен на продовольствие выросли и расходы на его импорт, от чего наиболее серьезно пострадали страны с высокой зависимостью от импорта продовольствия. В 2022 году мировые расходы на импорт продовольствия достигли нового исторического максимума (2 трлн долл. США) и на 10 процентов, или почти на 181 млрд долл. США, превысили уровень 2021 года, что было преимущественно обусловлено повышением цен⁶. Резко повысились и цены на удобрения, в первую очередь вследствие роста цен на электроэнергию и природный газ. Мировые расходы на импорт средств сельскохозяйственного производства в 2022 году выросли на 48 процентов и достигли 424 млрд долл. США⁷. Все вышеперечисленные факторы способствовали росту цен на продовольствие на местах и на национальном уровне и, как следствие, общему росту инфляции. На протяжении 2022 года инфляция росла практически во всех странах, а во второй половине года мировой показатель общей инфляции превысил 9 процентов, что стало рекордным показателем за период с 1995 года⁸.

В этом контексте глобальная динамика масштабов голода формируется под влиянием комбинации двух взаимосвязанных факторов на уровне домохозяйств. Первым фактором, оказавшим воздействие на положение с голодом, стал проявившийся в 2022 году в результате восстановления экономики эффект дохода, который способствовал повышению располагаемого дохода домохозяйств и улучшению доступа к продовольствию, особенно домохозяйств, находящихся в самом неблагоприятном финансовом положении, чьи доходы в период пандемии существенно снизились. Глобальный показатель занятости в 2022 году вырос на 2,3 процента по сравнению с периодом 2020-2021 года, когда его годовой прирост составил всего 0,2 процента⁹. В странах с низким уровнем дохода (СНД) и в странах с уровнем дохода ниже среднего (СДНС) занятость росла более высокими темпами, чем в странах с уровнем дохода выше среднего (СДВС) и в странах с высоким уровнем дохода (СВД). В то же время в 2022 году масштабы безработицы в мире снизились до 205 млн человек по сравнению с 216 млн человек в 2021 году и 235 млн человек в 2020 году, но показатель превышал уровень, зарегистрированный в 2019 году⁹.

Вторым фактором стал ценовой эффект. Рост цен на продовольствие и общая инфляция могут свести на нет прирост доходов и ухудшить доступ к продовольствию. В краткосрочной перспективе наиболее серьезно такая динамика отражается на беднейших группах населения, которые тратят на продовольствие более значительную долю доходов, чем другие группы. Однако в долгосрочной перспективе часть домохозяйств может скорректировать свое потребление так, чтобы сократить последствия, а малоимущие представители сельского населения, занятого в сельском хозяйстве, могут даже выиграть от повышения цен на свою продукцию^{d, 10}

Таким образом, наблюдавшееся в 2022 году замедление в сокращении масштабов голода в мире стало результатом совокупного воздействия этих двух факторов. Восстановление экономики помогло остановить рост масштабов голода, как минимум на глобальном уровне. Однако положительный эффект мог бы быть еще более значительным, если бы не препятствия, созданные косвенным воздействием войны на Украине, инфляцией цен на продовольствие, средства сельскохозяйственного производства и электроэнергию наряду с другими факторами отсутствия продовольственной безопасности, такими как конфликты и погодные явления. В итоге как на глобальном уровне, так и во всех регионах масштабы голода по-прежнему значительно превышают показатели в период до пандемии.

На региональном уровне динамика, связанная с эффектом дохода и эффектом цен, прослеживается во многих субрегионах, причем с разными результатами. Например, рост числа голодающих в Южной Африке в 2022 году был обусловлен усилением инфляции в результате взлета мировых цен на сырьевые товары, а также внутренними проблемами, такими как сохраняющийся высокий уровень безработицы и уязвимость для потрясений¹¹. Несмотря на устойчивый рост ВВП в 2022 году, он далеко не всегда коррелировал с улучшением социально-экономических условий, в которых живут группы населения, находящиеся в неблагоприятном финансовом положении. В то же время сельскохозяйственное производство пострадало от серьезных засух и наводнений, а также от резкого роста мировых цен на удобрения. Рост масштабов голода в странах Центральной Африки был преимущественно обусловлен инфляцией продовольственных цен и увеличением расходов на импорт продовольствия, а также экстремальными климатическими явлениями, которые нивелировали положительный эффект экономического роста, обусловленного высокими доходами от экспорта нефти в ряде стран¹¹.

Рост доходов от экспорта нефти принес выгоду многим странам Западной Азии, но его воздействие в 2022 году не всегда выражалось в сокращении масштабов голода. Политическая нестабильность в ряде стран и конфликты продолжали создавать сбои в поставках продовольствия, в функционировании рынков и систем распределения, что приводило к росту цен на продовольствие и к его дефициту. Кроме того, в ряде стран резко возросла внутренняя инфляция, что затрудняло доступ к продовольствию¹². Обратная картина наблюдалась в Южной Азии: здесь устойчивый экономический рост, особенно в сельском хозяйстве, нивелировал воздействие инфляции, что способствовало общему улучшению положения в области продовольственной безопасности. Кроме того, многие страны региона приняли способствующие общему улучшению ситуации меры политики, включая обеспечение фермеров удобрениями, предоставление субсидий на зерновые уязвимым группам населения и снижение таможенных пошлин на импорт зерновых¹³.

Учитывая общую зависимость Карибского бассейна от импорта продовольствия и сельскохозяйственной продукции, многие малые островные развивающиеся государства субрегиона пострадали от высокой инфляции продовольственных цен и повышения расходов на импорт. При этом экспортные доходы ключевых отраслей, включая туризм, снижались, что вело к снижению располагаемого дохода и усугублению отсутствия продовольственной безопасности¹⁴. Наблюдавшееся в 2022 году сокращение масштабов голода в странах Южной Америки, являющихся чистыми экспортерами агропродовольственной продукции, было во многом обусловлено улучшением положения на рынках труда, которое помогло смягчить воздействие резкого роста инфляции, а также политикой в области социальной защиты¹⁴. Рост цен на нефть и газ способствовал повышению экспортных доходов ряда стран региона. В этих странах увеличились ресурсы государственного бюджета (которые могли направляться на финансирование программ социальной защиты) и повысились объемы инвестиций в сельское хозяйство и в системы распределения продовольствия.

На уровне стран эти разнонаправленные факторы проявлялись по-разному, оказывая неодинаковое влияние на динамику масштабов голода. Сравнение изменений РН в странах, относящихся к разным группам по уровню дохода, в период с 2019 по 2022 год показывает, что СНД по-прежнему испытывают самые значительные трудности с восстановлением. В 58 процентах стран мира РН в 2022 году оставалась на более высоком уровне, чем до пандемии. Но в СНД этот показатель был значительно выше: РН оставалась на уровне выше наблюдавшегося в 2019 году в 77 процентах СНД и всего в 47 процентах СДВС (Рис. 4).

Рисунок 4 В 58 процентах стран распространенность недоедания (РН) в 2022 году оставалась на более высоком уровне, чем до начала пандемии, причем в странах с низким уровнем дохода ситуация была хуже (77 процентов)

ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS.

Прекращение роста масштабов голода в мире в 2022 году также согласуется с прогнозами по масштабам нищеты на 2022 год¹⁰. В 2022 году ожидалось сокращение масштабов нищеты по сравнению с 2021 годом, но прогнозировалось, что его темпы продолжат снижаться с учетом пересмотра в сторону понижения прогнозов по мировому развитию на 2022 году и роста цен на продовольствие, сельскохозяйственные ресурсы и электроэнергию. Как показал анализ на основе сценария с учетом более ощутимого влияния высокой инфляции продовольственных цен на малоимущие группы населения, в 2022 году число людей, живущих в условиях крайней нищеты, должно было сократиться на 5 млн человек по сравнению с 2021 годом.

На пути к искоренению голода (задача 2.1 ЦУР): прогнозы до 2030 года

Как и при подготовке предыдущих выпусков доклада, авторы подготовили прогноз по возможному количеству голодающих в 2030 году на основе имеющихся прогнозов основных демографических и экономических показателей. Для этого были составлены отдельные прогнозы по каждому из параметров, входящих в модель, используемую для оценки РН (см. раздел B Приложения 2).

Траектории описаны по следующим трем сценариям: сценарий "текущие прогнозы", составленный с учетом текущих прогнозов РН на 2030 год на основе информации о перспективах развития мировой экономики, представленной в издании базы данных Международного валютного фонда "Перспективы развития мировой экономики" за апрель 2023 года³; сценарий "прогнозы до начала пандемии COVID-19", откалиброванный по ситуации в мировой экономике до пандемии, описанной в публикации "Перспективы развития мировой экономики", вышедшей в октябре 2019 года¹⁵; и сценарий "прогнозы до начала войны на Украине", откалиброванный по той же ситуации, но с учетом информации, представленной в публикации, изданной в октябре 2021 года¹⁶, до начала войны.

Согласно сценарию "текущие прогнозы", в 2030 году от хронического недоедания будут страдать до 600 млн человек, а значит, выполнение задачи ЦУР по искоренению голода потребует колоссальных усилий (см. рис. 5). Эта цифра на 119 млн человек больше, чем в сценарии, при котором не было ни пандемии COVID-19, ни войны на Украине (сценарий "прогнозы до начала пандемии COVID-19", и примерно на 23 млн человек больше, чем в сценарии, при котором не было войны (сценарий "прогнозы до начала войны на Украине"). Анализ последнего сценария показывает, что война могла дополнительно затруднить глобальную борьбу с голодом.

Рисунок 5 Прогнозируемое число недоедающих указывает на то, что мир далек от достижения цели нулевого голода к 2030 году

ПРИМЕЧАНИЕ. *Цифры за 2020, 2021 и 2022 годы основаны на средних прогнозируемых значениях, приведенных в Приложении 2.
ИСТОЧНИК: собственная разработка авторов (ФАО).

Кроме того, на рис. 5 представлены последние прогнозы по развитию ситуации в Азии, Африке, Латинской Америке и Карибском бассейне. Различия в траекториях очевидны и свидетельствуют о том, что сокращение масштабов голода будет преимущественно обеспечено за счет Азии, где число недоедающих к 2030 году сократится с нынешних 402 млн до 242 млн человек. Ожидается, что в странах Латинской Америки и Карибского бассейна число недоедающих останется неизменным, а в Африке значительно возрастет: на этом континенте в 2030 году может насчитываться до 300 млн голодающих. Для решения фундаментальных структурных проблем, с которыми сталкивается африканский континент, необходимы гораздо более активные усилия.

Показатель 2.1.2 ЦУР Распространенность среди населения умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, измеряемая по шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности

В задаче 2.1 ЦУР сформулирован призыв не только ликвидировать голод во всем мире, но и стремиться обеспечить всем людям круглогодичный доступ к достаточному количеству безопасной, питательной пищи. Ход работы по достижению этой амбициозной цели отслеживается с помощью показателя 2.1.2 ЦУР "распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности у населения, изменяемая по ШВОПБ".

Новые данные о распространенности отсутствия продовольственной безопасности, измеряемой по ШВОПБ, подтверждают, что в 2022 году не было достигнуто прогресса в решении проблемы отсутствия продовольственной безопасности в мире. После резкого роста распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в мире в период с 2019 по 2020 год она второй год подряд остается неизменной, но значительно превышает уровень до пандемии COVID-19 (рис. 6 и таблица 3). По оценкам, в 2022 году от умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности страдали (то есть не имели доступа к достаточному питанию) 29,6 процента населения мира – 2,4 млрд человек (см. таблицу 3 и таблицу 4). Это на 391 млн человек больше, чем в 2019 году, до начала пандемии, и на 745 млн человек больше, чем в 2015 году, когда была принята Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года.

Рисунок 6 В период с 2021 по 2022 год распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в мире оставалась неизменной, при этом показатели отсутствия продовольственной безопасности ухудшались в Африке и в Северной Америке и Европе и улучшались в Азии и в Латинской Америке и Карибском бассейне

ПРИМЕЧАНИЕ. Расхождение в суммарных показателях возникло из-за округления цифр до ближайшего десятичного знака.
ИСТОЧНИК: ФАО. 2023. ФАОСТАТ: Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАО. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Таблица 3Распространенность только острого отсутствия продовольственной безопасности, а также умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, по шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности, 2015-2022 годы

ПРИМЕЧАНИЯ. Н.д. – нет данных, так как данные доступны только для ограниченного числа стран, где проживает менее 50 процентов населения региона. Оценки по Латинской Америке и Карибскому бассейну за 2014-2019 годы охватывают только страны Карибского бассейна, совокупное население которых составляет лишь 30 процентов населения всего субрегиона, а оценки за 2020, 2021 и 2022 годы охватывают страны Карибского бассейна, совокупное население которых составляет 60-65 процентов населения субрегиона. Оценки по Карибскому субрегиону за 2022 год охватывают следующие страны: Антигуа и Барбуда, Багамские Острова, Барбадос, Гаити, Гренада, Доминика, Доминиканская Республика, Сент-Китс и Невис, Сент Винсент и Гренадины, Сент-Люсия, Тринидад и Тобаго, Ямайка.
ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Более трети (38 процентов) населения планеты, живущего в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, – свыше 900 млн человек – в 2022 году сталкивались с острым отсутствием продовольственной безопасности, то есть в определенные периоды в течение года у этих людей заканчивались запасы еды, а в крайних случаях они оставались без пищи в течение целого дня или нескольких дней. На глобальном уровне распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности незначительно снизилась – с 11,7 процента в 2021 году до 11,3 процента в 2022 году, то есть на 27 млн человек (рис. 6, таблица 3 и таблица 4). Прекращение наблюдавшейся в течение последних шести лет тенденции к росту масштабов острого отсутствия продовольственной безопасности вселяет оптимизм, но распространенность этой проблемы в мире все еще значительно превышает уровень, существовавший до пандемии: от нее страдает на 180 млн человек больше, чем в 2019 году (таблица 3 и таблица 4). Незначительное сокращение масштабов острого отсутствия продовольственной безопасности и отсутствие изменений в распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности на глобальном уровне свидетельствуют о том, что в период с 2021 по 2022 год тяжесть отсутствия продовольственной безопасности у части населения могла снизиться с острой до умеренной.

Таблица 4Число людей, живущих в условиях только острого отсутствия продовольственной безопасности, а также умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, по шкале восприятия отсутствия продовольственной безопасности, 2015-2022 годы

ПРИМЕЧАНИЯ. Н.д. – нет данных, так как данные доступны только для ограниченного числа стран, где проживает менее 50 процентов населения региона. Оценки по Латинской Америке и Карибскому бассейну за 2014-2019 годы охватывают только страны Карибского бассейна, совокупное население которых составляет лишь 30 процентов населения всего субрегиона, а оценки за 2020, 2021 и 2022 годы охватывают страны Карибского бассейна, совокупное население которых составляет 60-65 процентов населения субрегиона. Оценки по Карибскому субрегиону за 2022 год охватывают следующие страны: Антигуа и Барбуда, Багамские Острова, Барбадос, Гаити, Гренада, Доминика, Доминиканская Республика, Сент-Китс и Невис, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Люсия, Тринидад и Тобаго, Ямайка.
ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Глобальная динамика распространенности острого отсутствия продовольственной безопасности ожидаемо схожа с динамикой РН (таблица 1). Это объясняется тем, что люди, живущие в условиях острого отсутствия продовольственной безопасности, как правило, не имеют возможности приобретать продовольствие в количестве, достаточном для постоянного удовлетворения потребностей в пищевой энергии и, таким образом, могут оказаться в состоянии хронического недоедания. Эти два показателя рассчитываются по совершенно разным методикам и с использованием разных источников данных (см. Приложение 1В), но оба позволяют понять, какая доля населения испытывает серьезные препятствия в доступе к продовольствию.

Несмотря на отсутствие изменений в распространенности отсутствия продовольственной безопасности на глобальном уровне, в регионах наблюдалась неоднородная динамика. В одних регионах ситуация улучшалась, а в других – ухудшалась (рис. 6, таблица 3 и таблица 4).

В Африке распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности на протяжении 2022 года выросла на один процентный пункт, до 60,9 процента. Это значительно более низкий прирост, чем в предыдущем году, когда она увеличилась на 4 процентных пункта. В Восточной, Центральной и Южной Африке распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в период с 2021 по 2022 год выросла на 2,4, 3,0 и 1,2 процентного пункта соответственно. Показатель находился в диапазоне от 25,9 процента в Южной Африке до 78,4 процента в Центральной Африке. Распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в Африке в период с 2021 по 2022 год преимущественно растет за счет роста числа людей, живущих в условиях умеренного отсутствия продовольственной безопасности, поскольку распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности в регионе практически не выросла. Тем не менее в 2022 году в условиях острого отсутствия продовольственной безопасности жила почти четверть жителей Африки (24,0 процента). В Северной, Центральной и Западной Африке распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности в 2022 году выросла на 0,8, 1,3, 1,5 и 0,3 процентного пункта по сравнению с 2021 годом, то есть в Северной Африке число сталкивающихся с этой проблемой людей выросло на 2,4 млн человек, в Центральной Африке – на 4,8 млн человек, в Южной Африке – на 1,1 млн человек, а в Западной Африке – на 3,6 млн человек.

В Азии было зарегистрировано незначительное сокращение масштабов отсутствия продовольственной безопасности: в 2022 году в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности находились 24,2 процента населения региона по сравнению с 24,5 процента в 2021 году. В Центральной и Западной Азии ситуация несколько улучшилась: в этих субрегионах распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности снизилась на 2,7 и 3,2 процентного пункта соответственно, хотя в Западной Азии несколько повысилась распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности. В остальных субрегионах Азии распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности практически не изменилась, хотя между субрегионами сохраняются значительные различия по этому показателю. Доля населения, сталкивающегося с умеренным или острым отсутствием продовольственной безопасности, варьировалась от 6,2 процента в Восточной Азии до 40,3 процента в Южной Азии, где проживает более трети населения мира, живущего в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности, – около 809 млн человек. Кроме того, Южная Азия находится на первом месте на континенте по распространенности острого отсутствия продовольственной безопасности, хотя с 2021 по 2022 год этот показатель снизился на 1,6 процентного пункта, что эквивалентно 28,7 млн человек.

Обнадеживающие признаки прогресса отмечаются в Латинской Америке и Карибском бассейне, где распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности за год снизилась с 40,3 процента (2021 год) до 37,5 процента (2022 год). В первую очередь ситуация улучшилась за счет Южной Америки, где показатель снизился с 40,9 процента в 2021 году до 36,4 процента в 2022 году. Кроме того, в Южной Америке сократилась распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности – с 15,1 процента в 2021 году до 12,7 процента в 2022 году. Что же касается Центральной Америки и Карибского бассейна, то в этом регионе ситуация в плане продовольственной безопасности в период с 2021 по 2022 год ухудшилась. В субрегионе Карибского бассейна, находящемся на первом месте по масштабам отсутствия продовольственной безопасности, распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности выросла с 59,5 до 60,6 процента, а распространенность только острого отсутствия продовольственной безопасности – с 25,7 до 28,2 процента.

В Океании распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в 2022 году составляла 13,0 процента. В 2021 году с проблемой острого отсутствия продовольственной безопасности столкнулось 4,5 процента населения Океании, а в 2022 году этот показатель снизился до 3,4 процента.

В Северной Америке и Европе распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в 2022 году несколько возросла и составила 8,0 процента, тогда как распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности осталась неизменной. В Северной Европе распространенность умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в 2022 году выросла примерно на 2 процентных пункта (до 6,6 процента), а в Южной Европе – снизилась примерно на 1 процентный пункт (до 7,5 процента).

Интересно провести сравнение хода борьбы с голодом в регионах за период с конца 2019 года, когда началась пандемия. Спустя три года в отдельных регионах Азии и Латинской Америки наметилось улучшение ситуации, в то время как в Африке переломить тенденцию пока не удается. Тем не менее масштабы отсутствия продовольственной безопасности во всех регионах все еще значительно превышают уровень, существовавший до пандемии.

Как показано на рис. 7, почти половина из 2,4 млрд человек в мире, которые в 2022 году сталкивались с проблемой отсутствия продовольственной безопасности (1,1 млрд), проживали в Азии; 37 процентов (868 млн) – в Африке; 10,5 процента (248 млн) – в Латинской Америке и Карибском бассейне, и еще около 4 процентов (90 млн) – в Северной Америке и Европе. Кроме того, на рисунке показаны различия в распространенности острого отсутствия продовольственной безопасности в разных регионах в соотношении с распространенностью умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности. В Африке, Азии, Латинской Америке и Карибском бассейне доля населения, находящегося в условиях острого отсутствия продовольственной безопасности, в общей численности населения, страдающего от совокупности умеренного и острого отсутствия продовольственной безопасности (39,4 процента, 39,9 процента и 33,5 процента соответственно) выше, чем в Северной Америке и Европе (18,8 процента).

Рисунок 7 Значительные различия в концентрации и распределении населения, живущего в условиях отсутствия продовольственной безопасности, в разных регионах мира

ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Различия в отсутствии продовольственной безопасности в сельских, пригородных и г ородских районах

Наличие данных ШВОПБ с географической привязкой, собранных ФАО в 2022 году, позволило впервые представить сравнительный анализ различий в положении сельского, пригородного и городского населения с точки зрения отсутствия продовольственной безопасности на глобальном, региональном и субрегиональном уровнях^e. Опираясь на новый международный стандарт – классификацию степени урбанизации (DEGURBA), – авторы разделили население на жителей: i) сельских районов; ii) малых городов и территорий со средней плотностью населения (пригородных районов); и iii) городов (городских районов), исходя из плотности и численности населения, так, чтобы обеспечить сопоставимость в глобальных масштабах^{f, 17}. Затем по каждой группе была рассчитана распространенность отсутствия продовольственной безопасности среди взрослого населения.

Результаты показывают, что на глобальном уровне ситуация в плане продовольственной безопасности улучшается по мере повышения степени урбанизации (рис. 8)^g. В 2022 году от умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности страдали 33,3 процента взрослого населения сельских районов, 28,8 процента взрослых, живущих в пригородных районах, и 26,0 процента взрослого населения городских районов. Распространенность острого отсутствия продовольственной безопасности среди населения сельских районов составляла 12,8 процента, среди жителей пригородов – 11,6 процента, а среди населения городских районов – 9,4 процента.

Рисунок 8 Масштабы отсутствия продовольственной безопасности обоих уровней тяжести выше в сельской местности, чем в городской, во всех регионах, кроме Северной Америки и Европы

ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

Интересно также рассмотреть различия между регионами. В Африке картина повторяет общемировую тенденцию: здесь положение населения сельских районов в плане продовольственной безопасности хуже, чем положение жителей пригородных и городских районов. В странах Азии и Латинской Америки и Карибского бассейна распространенность отсутствия продовольственной безопасности в обеих формах в сельских районах значительно выше, чем в городах, но различия между пригородными и сельскими районами не настолько выражены. Что же касается Северной Америки и Европы, то в этих регионах отсутствие продовольственной безопасности в обеих формах более распространено среди городских жителей, чем среди населения сельских районов.

Такие различия в региональной динамике можно частично объяснить, проведя анализ различий в уровне продовольственной безопасности между сельскими и городскими районами по шкале DEGURBA в странах разных групп по уровню дохода (рис. 8). В СНД доля сельского и пригородного населения, страдающего от отсутствия продовольственной безопасности, выше, чем доля сталкивающегося с этой проблемой городского населения, тогда как в СДНС отсутствие продовольственной безопасности наиболее распространено в сельской местности, а положение населения пригородных районов лишь незначительно хуже, чем положение горожан. Следует отметить существенные различия между СДВС и СВД. В СДВС самая высокая распространенность отсутствия продовольственной безопасности в обеих формах по остроте зарегистрирована в сельских районах, а самая низкая – в пригородных районах. В СВД риску оказаться в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности более подвержено городское население, при этом различий в распространенности отсутствия продовольственной безопасности в разных районах практически нет.

Гендерные различия в отсутствии продовольственной безопасности

Новые данные по ШВОПБ свидетельствуют о сохраняющемся гендерном неравенстве. Во всех регионах мира отсутствие продовольственной безопасности более распространено среди взрослых женщин, чем среди мужчин. В 2020 и 2021 годах, в период пандемии COVID-19, гендерный разрыв в уровне продовольственной безопасности в мире существенно увеличился поскольку женщины в большей степени пострадали от потери работы и доходов и несли более тяжелое бремя ответственности за выполнение дополнительных неоплачиваемых обязанностей по уходу за членами семей^{18, 19}. Доля жительниц сельских районов, страдающих от отсутствия продовольственной безопасности, была еще выше²⁰, поскольку доля женщин, потерявших работу и доходы, ощутимо превышала долю столкнувшихся с такими проблемами мужчин, а в особенно тяжелом положении оказались женщины, занятые в агропродовольственных системах²¹. В 2021 году гендерный разрыв достиг 3,8 процентного пункта: в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности жили 28,6 процента женщин и 24,8 процента мужчин (рис. 9).

Рисунок 9 Как на глобальном уровне, так и в каждом регионе распространенность отсутствия продовольственной безопасности среди женщин выше, чем среди мужчин

ИСТОЧНИК: ФАO. 2023. ФАОСТАТ. Набор показателей продовольственной безопасности. См.: ФАO. [По состоянию на 12 июля 2023 года]. https://www.fao.org/faostat/ru/#data/FS

В 2022 году разрыв в уровне продовольственной безопасности между мужчинами и женщинами на глобальном уровне значительно сократился – такая динамика может отчасти быть обусловлена возвращением женщин к экономической деятельности после снятия ограничений, связанных с пандемией, и ослаблением непропорционального влияния пандемии на уровень продовольственной безопасности женщин. В 2022 году в условиях умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности находились 27,8 процента взрослых женщин и 25,4 процента мужчин, а в условиях только острого отсутствия продовольственной безопасности – 10,6 процента женщин и 9,5 процента мужчин. Разница в распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности среди мужчин и женщин сократилась с 3,8 процентного пункта в 2021 году до 2,4 процентного пункта в 2022 году, а разрыв в распространенности острого отсутствия продовольственной безопасности – с 2,4 до 1,1 процентного пункта (рис. 9)^h.

Признаки сокращения гендерного разрыва как в Азии, так и в Латинской Америке и Карибском бассейне в период с 2021 по 2022 год вселяют оптимизм. Разрыв в распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности в обоих регионах сократился более чем на 2 процентных пункта, а разрыв в распространенности только острого отсутствия продовольственной безопасности в Азии сократился примерно на 2 процентных пункта, а в Латинской Америке и Карибском бассейне – на 1,3 процентного пункта. При этом как в Африке, так и в Северной Америке и Европе разрыв в распространенности умеренного или острого отсутствия продовольственной безопасности незначительно увеличился, а разрыв в распространенности только острого отсутствия продовольственной безопасности остался неизменным.